– Ты новый друг тети Дианы? – обратился к нему мальчик.
Кори чуть не подавился.
– Нет, Альберт, мы работаем с твоей бабушкой.
– Альберт! Это что за манеры. К старшим нужно обращаться на Вы!
– Не ругайте его. Я еще не такой старый чтобы обращаться ко мне на вы.
– У тебя такие большие очки, потому что-то ты много играл в компьютер?
– Да.
– И в одиннадцатый мортал комбат играл?
– Играл.
– А я выиграл папу двенадцать раз! Он выпил целую бутылку водки и даже по кнопкам не попадал.
– Хватит разговоров во время еды. Нам скоро идти на похороны. Кстати, Кори, ты пойдешь проводить миссис Игмен и Апекса?
– Я их даже не знал.
– Вся больница придет. А ты теперь ее часть. Это было нвежливо. Я тут приготовила кое-что для поминок, поможешь мне донести?
Кори посмотрел на Ирен поверх своих огромных очков. Разве не вежливо было бы оставить человека, что пережил нападение маньяка людоеда, в покое. А не тащить на похороны, в качестве носильщика сумок.
– Я не одет для похорон.
– Я сейчас найду для тебя что-нибудь из вещей Росса, у вас вроде один размер. – Ирен скрылась за стеклянной дверью.
– Я тоже не люблю похороны. Я вообще не люблю большие скопления людей. – сказала Диана и придвинула стул ближе к Лоусону.
Подобная обстановка стала напрягать его больше, чем, когда он сидел связанный в шкафу.
Эдисон принесла ему черные джинсы и рубашку. Росс оказался чуть крупнее, одежда висела на Кори. Ему в руки водрузили два пакета, цветы, куртку Альберта и зонт, на случай если пойдет дождь.
Алабама, Отектвуд 1:40 p.m.
На кладбище сошелся почти весь город. Будто бы на распродажу. Длинноволосый паренек уныло терзал скрипку, и все бросали центы ему в футляр. Рядом ошивался безногий старик на своей доске и просил папироску. Похороны были действительно масштабным событием. Попрашайки, музыкант, пьяные скорбящие. Не хватало только сладкой ваты и девушек на ходулях.
– Я не люблю похороны. А бабушка часто на них ходит. – болтал Альберт.
– Я тоже не люблю. Никто не любит. Кроме гробовщиков и продавцов венков.
– Я тоже, когда вырасту хочу стать доктором. Тогда я вылечу папу от алкоголизма.
Кори не ответил. Папа его откинется, когда Альберт закончит младшую школу, если не раньше. Они подошли к компании коллег. Чета Шварцев, Брегг, Хайз, Диссигвол, Тисс, Колбан с мужем, который уже успел принять на грудь и теперь стоял в расстёгнутой до пупа рубашке и с венком от коллег на шее. Мириам, как всегда, не закрывала рта. Калуум. Не было только доктора Хамсвилла. Между двух свежевырытых могил стоял отец Игмен, окруженный детьми и скорбящими. Он взошел на маленькую деревянную трибуну и поприветствовал всех присутствующих.
– Да благословит вас всех господь!
Его никто не слушал. Весь штат Отектвуда обсуждал работу. Другие тоже болтали о личных делах. Поодаль стояли лишь родители доктора Апекса. Два старика, мужчина на инвалидной коляске и женщина с ходунками и дешевыми цветами. Никто не подходил к ним. Не выражал соболезнования. Не пытался поддержать. Они будто пришли просто посмотреть.
Игмен закончил проповедь и первый гроб стали опускать в землю. Летиция Шварц вдруг отошла в сторону и закрыла лицо руками. Арчибальд был зол и немедленно последовал за ней. Схватил жену за руку. Кричал.
– Почему они ругаются? – тихо спросил Кори у Ирен.
– Ясно почему! – завопила Мириам, слышащая похоже все разговоры на кладбище. – Она и Боб любовниками были. Летиция вообще по всей больнице таскалась.
Брегг и Бердс опустили глаза вниз и принялись разглядывать ботинки.
– По-моему не самое подходящее время для таких бесед. – нарочито громко сказал Кори.
– А ты мне не указывай что и где говорить, сопля!
Руки у Кори затряслись от злости. Он бросил пакеты и цветы на землю, и устремился к Мириам.
– Старая, гадкая, сплетница… – Кори еще много чего хотел сказать о Мириам, но его резко дернули за плечо. Уже знакомый ему амбал, вечно пьющий в Билле развернул его и ухватил за воротник.
– Че тебе надо от моей мамы? – амбал обдал Кори крепким несвежим перегаром.
– Эй! Фрэнк, нужна помощь. – оживился муж Аланы, та кричала ему не лезть не в свое дело.
Кори просто держали за воротник. Никакого насилия. Но кровь уже стучала у Лоусона в висках. Этот парень уже спустил его с лестницы и Кори показалось, что и в этот раз он заносит руку. Кори решил нанести удар первым. Прямо в скулу. Кулак пронзило болью. Кори попытался повалить Колбан, но уклоняясь от ответного удара, Лоусон ударил его затылком в нос. Заскучавшая от монолога Игмена про грешную душу и рай, толпа поспешила к гвоздю похорон – драке. Кто-то присоединился. Кто-то предпочел начать свою. Мириам закричала, что ее сына убивают. Кори отталкивал нападавших. Бил наотмашь, махал ногами, И почему он только никогда не дрался? Потому что боялся крови? Потому что мама говорила, что это плохо? Это ой как хорошо. Кори забыл о стопе Апекса, об Юнионе, о Мириам, о наглости Эдисон. Обо всем. Все эти парни едва стояли на ногах. Их реакция была замедленна алкоголем. Реакция Кори, подпитываемая неизвестно откуда взявшейся яростью, была в сотни раз быстрее. Удар, еще удар. Сын Мириам падает на землю. Толчок. Колбан ударяется о гроб Кэтрин, тот переворачивается, тело выпадает на землю. Сам Колбан падает в могилу. Алана прыгает за супругом. Скрипач не унимается. Все кричат. Кори падает на колени, чужой ботинок прилетает ему в голову. Голова трясется как игрушечная собака на передней панели в авто. Шварц и Айк пытаются унять взбунтовавшихся скорбящих. Айк выстрелил в воздух два раза. Но Кори уже ничего не слышал.