– Это было прекрасно. Я давно не бывал не улице, кроме двора больницы.
– Поподробнее пожалуйста.
– Господа, вы когда-нибудь пользовались отбойным молотком? Когда он натыкается на твердую породу и норовит вылететь из рук? С Фоксом Юнионом было тоже самое. Когда я наткнулся на его позвоночник. Я давно не работал руками и представляете, растерял все навыки.
– Достаточно. Доктор Фарелл, позаботьтесь о подсудимом. Вызывается свидетель Кори Лоусон.
Кори встал, прошел по залу, поднялся за трибуну, положил руку на конституцию и пообещал говорить правду. Все смотрели на него. Особенно Крашер. Он глаз не сводил с Кори.
– Расскажите о событиях двадцать второго июля, мистер Лоусон.
– Я пришел на работу, заполнил истории, сделал обход, доктор Шварц сообщил мне о том, что доктор Фарелл заболел и попросил меня подменить его на ночном дежурстве. В десять часов, когда я отправился на обход, то обнаружил исчезновение больного Юниона. В пульте охраны не оказалось батареек, а дверь была заперта. Я стучал, но охранник не отзывался.
– Кто был на посту охранника?
– Я не помню, господин прокурор. Я недавно работаю, и еще не запомнил всех. Внутренний телефон не работал, я заперся в кабинете, когда на меня напали. Это произошло со спины и лица, нападавшего я не видел. Далее, я, вместе с мистером Крашером, оказались в заложниках у Фокса Юниона. – Кори вытер пот со лба.
– Протестую! Мистер Лоусон пережил покушение. У него посттравматический стресс. Давайте другой вопрос.
– Почему вы не сообщили о происшествии доктору Шварцу?
– Как я уже сказал, внутренний телефон не работал. А свой сотовый я утром уронил на пол, и он сломался.
– Вы были там один? Где был остальной персонал?
– Ли должен был проводить санитарский обход перед отбоем, но я не видел его, и он не откликался, когда я его звал.
– Вопросов нет ваша честь.
Потом выходил Мейсон Ли и Ирен Эдисон. Положив руку на конституцию, они нагло врали, что были в корпусе. Что видели, того чего не было и не слышали того, что было. Мейсон утверждал, что на него напали в половине десятого, или около того, хотя без десяти Кори слышал, как он ругался на Рафаэля и гремел ведром. Это он отключил телефон на посту и вытащил из пульта вызова охраны аккумулятор. Он выпустил Юниона и помог ему взять заложников.
– Доктор Калуум, убитый почти месяц пробыл в отделении реанимации и интенсивной терапии. По какой причине?
– Он страдает хронической обструктивной болезнью легких. У него долго сохранялась обструкция и нарастала дыхательная недостаточность.
– Как я понимаю, ваш пациент был кислородозависим и очень слаб. Сколько ярдов он мог пройти без одышки?
– Господин адвокат, Юнион Фокс страдал не только соматическими заболеваниями, но и психическими. В периоды обострения, больные с подобными диагнозами могут быть очень сильными.
– У погибшего было маниакальное диссоциативное расстройство личности, у подсудимого примерно тот же диагноз, но он здоров физически и в два раза моложе. Возможно ли то, что ему кто-то посодействовал?
– Протестую ваша честь! Все свидетели находились в больнице на момент совершения преступления и только их отпечатки были найдены на дверях камеры и выходах. К тому же когда свидетельница Эдисон вернулась на рабочее место, то все выходы были закрыты снаружи. Единственный, кто посодействовал погибшему, это несовершенная система охраны и отсутствие внутреннего видео наблюдения. Фокс Юнион напал на Мейсона Ли, во время санитарского обхода, забрал ключи и пульт вызова охраны, что мы знаем из свидетельских показаний. Затем оглушил мистера Крашера и мистера Лоусона. Охранник начинает наружный обход в десять. Территория большая для одного человека, пока он был в западной части, Юнион легко мог выйти с восточной, добраться до выхода, а дальше уйти через неохраняемую стоянку, где вход для персонала забыли закрыть. Дежурная смена была наказана, а охранник уволен по статье.
Кори усмехнулся. У него никто не снимал отпечатки пальцев. Остальным, скорее всего тоже повезло. Зачем вообще весь этот фарс? Разве говорил он в детстве: когда я вырасту, я хочу быть лжесвидетелем, плохим специалистом и трусом? Нет. Определенно он такого не говорил, но тем не менее он сидит здесь, покрывает настоящих преступников и вбивает гвозди в гроб невиновного, чтобы спасти свой жалкий диплом. Чтобы сидеть в теплом кабинете, назначать менеджерам, что работают по девяносто часов в неделю антидепрессанты. Для него этот суд – мучение. А для Крашера, это возможно, последний раз, когда он покинул Отектвуд. Все что он будет видеть в ближайшие пятьдесят лет, это стены своей камеры, верхушки деревьев из-за колючей проволоки, одни и те же недовольные рожи сестер и кетамин на ужин, вместо реального лечения. И все это из-за таких как Лоусон. Из-за таких как он, мексиканские беженцы умирают возле больниц без всякой помощи. Из-за таких как он, появляются убийцы вроде Смита, Юниона и Крашера.