– Да. Я в свои двадцать пять менял девчонок как перчатки. Пока не встретил свою жену. И все же, ни как полицейскому, а как мужик мужику. Почему?
– Я назвал ее чужим именем в постели, и она выгнала меня на улицу полуголым.
– Красавчик! – Айк громко хлопнул по столу. – Ох, сколько раз я стоял на этих порогах с трусами в руках. Сколько раз выпрыгивал в окно общежития. Так и надо, пока еще молод. Диана ведь гораздо старше и опытнее в сексе. Умеет такое, чему молодой официантке еще учиться и учиться.
– Айк, ты забываешься. Это не мальчишник. Вернемся к психологическому портрету.
– Портрету кого? Трупов нет, а значит убийцы нет. Я всякое видел за свою работу, но не перестаю быть оптимистом. Плевать, что там сказали в департаменте округа. Пришли мне факс, Арчи. Мне пора, кто-то вставил сигаретный ларек на восьмой.
Айк заложил за ухо новую сигарету и покинул кабинет. Шварц не слишком огорчился на такой спешный уход. Он явно уставал от шерифа.
– А ты, Кори, как считаешь?
– Я, как и шериф надеюсь на то, что девушки живы и здоровы.
– Сорок процентов всех пропавших, находят мертвыми. Десять не находят вовсе. Айк не оптимист. Айк просто не хочет работать. За свою работу он повидал не мало трупов, среди которых были женщины и дети. Но я хочу услышать твою точку зрения. Вас учат по новым стандартам.
– Нас не учили составлять психологические портреты. Пока что. Такие предметы читают только тем, кто собирается работать в полиции и других ведомствах. Но, я могу сказать, что если девушек действительно кто-то похитил, то он не болен. У него нет определенных предпочтений. Две блондинки, одна брюнетка. Разный возраст. Он не воспроизводит одно из пережитых событий.
– Торговля людьми? Черный рынок доноров?
– Рынок доноров? Эбхаус и Ронаски вели не здоровый образ жизни. Если бы я похищал людей на органы, то ловил бы их возле центров переливания крови, фитнес залов и спортивных парков, а не у пивных. Слишком большие деньги, чтобы проявлять такую халатность. Они разослали ориентировки по штату?
– Кори Лоусон! – Шварц улыбнулся и хлопнул себя по коленям. – Ту ли профессию ты выбрал?
– Надеюсь ту.
– Ты рассуждаешь как детектив. Почему, кстати, ты выбрал медицину? Именно психиатрию?
– Я считаю, что, самая большая загадка природы не глубины океанов и недра земель, а человеческий организм. Мозг человека. Мы на пороге лекарств от рака и вируса иммунодефицита. Мы делаем сложнейшие операции, от смены пола до пересадки сердца. Но до сих пор не знаем, почему люди сходят с ума. Мы удаляем желчные камни, делаем титановые суставы. Мы можем собрать человека по кусочкам после страшной аварии, но не можем побороть старческий склероз. Почему наш разум так хрупок? Он единственное, что делает нас людьми. Не руки, не ноги, а именно мозг, так почему он подводит нас?
– Ты меня обезоружил. Я столько лет работаю здесь и тоже не могу дать ответа на этот вопрос. Но я надеюсь, что такие как ты, рано или поздно найдут решение.
– Простите, доктор Шварц. Меня что-то понесло. – Кори стало стыдно за свой монолог о таких глобальных вещах. Он почувствовал себя глупцом.
– Тебе не за что извиняться. Я вижу терапия доктора Калуум пошла тебе на пользу. Ты ожил на глазах. Как продвигается твой отчет?
– Если честно, доктор Шварц, то никак. Похороны, суды, женщины. Я сделал введение и переписал историю болезни. Это было почти две недели назад.
– Отправь мне на почту, может я смогу чем-то помочь. Кстати, кого ты выбрал для работы?
– Чарльза Крашера из корпуса Д.
– Что ж. Неплохо. Он хотя бы полностью здоров соматически. Но тебе стоило выбрать кого-то из корпуса Б. Что бы прослеживалась положительная динамика. Понимаешь? Хотя бы на бумаге, ты должен вылечить человека, а Крашера тебе не вылечить. Зато хорошая подборка синдромов. Есть где развернуться. Я обязательно проверю твой отчет. Кстати, о Крашере, он пришел в сознание. Тебе стоит осмотреть его и перевести в палату. Он не может жить в реанимации. И, сделаю тебе замечание. Больше так не делай.
– Не оплачивать лекарства. Да я знаю. Это было опрометчиво.
– В конце года, мы сдаем финансовые отчеты. И подобное может выйти нам боком. Почему мы не подали заявление, на получение льгот? А как больной оказался в таком состоянии? Все это грозит штрафами. А штрафы – это наши зарплаты. Наши новые кровати, каталки, ремонты, лабораторные реактивы и расходные материалы. А наш главный принцип в работе какой?
– Не навреди.
– Совершенно верно. Иди и не вреди. Ни себе ни людям. Удачи, доктор Лоусон.
Беседа с доктором Шварцем оказалось очень воодушевляющей. Идти и не вредить. Звучит очень просто. На деле, бывает невыполнимо. Не искать в лесу дневников сумасшедших. Не бить женщин. Не закапывать тела в лесу. Не бояться. Спать по восемь часов и не портить бухгалтерию. Джентльменский набор хороших манер.