Черная от копоти вода испачкала белоснежную ванну. Бинт намок, но Кори не был готов заглядывать под него. Рука не то, что бы сильно болела. Болело все. Все тело. Каждый синяк, ссадина, занозы. В горле стоял горький ком дыма. Кори завалился в прохладную постель. В спальне была отличная шумоизоляция, и сколько он не прислушивался, так и не выяснил, что делают Шварцы за стенами. Громко тикающие часы на стене, напротив кровати, показывали половину третьего. Какой сегодня день недели? Кори не помнил. Может быть суббота? Тогда Рейчел точно не спит.
– Кто соизволил позвонить! Тебе кошмар приснился? Или очередная подружка выкинула тебя во двор без штанов? – Рейчел не спала. По растягиванию гласных, можно было понять, что она выпила не меньше трех текил.
– Рей, я сжег свой дом.
– Как сжег? Ты устроил пожар? Ты не пострадал?
– Надышался дыма и поранил руку, пустяки.
– Это не пустяки! Они поселили резидента нашей школы в аварийном хлеву. Они выплатят тебе страховку.
– Успокойся, Рей! Я сам виноват. Оставил плитку и уснул. Со мной столько всего случилось. Я столько натворил.
– Мне нужно вызвать такси. Перезвонишь минут через пять?
Не дав ответа, Кори сбросил вызов. Он сам виноват в таком отношении Рейчел. Он врет ей, нервирует, жалуется, а потом пропадает на неделю и не отвечает на сообщения. Он заслужил это. Сколько сообщений от Рейчел были не прочитанными? Десять. Может больше. И даже сейчас у Кори не было ни сил, ни желания их читать. Но одно он все же открыл. От назойливого анонима. Оно пришло полчаса назад.
«Я знаю, кто совершил поджог.»
«Я тоже.» – написал Кори. Он ждал ответа, глядя в яркий экран и так и заснул, с телефоном в руках.
Астения
Алабама, Отектвуд, 7:06 a.m.
Кори снилось ничего. Нет, он не просто уснул и сразу проснулся, а ничего. Черная пустота, которая слепила не хуже яркого солнца. В той темноте раздавались крики и рев. В ней трещал огонь, но не был виден. И кто-то вел его по ней, настойчиво сжимая больную руку.
Борясь со сном, Лоусон трясся на заднем сидении шевроле. Спереди молча сидела чета Шварцев. Кори чувствовал себя подростком, которого родители на грани развода в последний раз вместе отвозят в школу.
Ночью был ветер. Он снес несколько букв с доски объявлений у церкви. На крыльце курило почти половина города, остальная уже была внутри. Кори редко бывал в церкви. Хотелось бы чаще, но последнее время он все меньше уделял этому внимания. Места остались только в первых рядах. Ирен Эдисон махнула ему рукой, приглашая сесть рядом. Росс, сонный после очередного кутежа сидел рядом с бумажным пакетом для рвоты. Кори не хотелось, но отказывать было бы невежливо. Либо ему помог обряд, либо все это было чушью и самовнушением, но он и правда больше не думал о Диане. Ни разу не вспомнил за всю ночь и утро.
Отец Игмен выглядел бодро, для того, кто потерял любимую жену. Даже слишком. Он говорил громко, улыбался. Его взгляд останавливался на каждом прихожанине, и он одаривал, последнего доброй улыбкой. Кори он не улыбнулся. Лоусон показалось, что он смотрел на него с отвращением и ненавистью. На убийцу своей жены.
– Все мы творения божьи! И не вправе вершить его волю. Аборт – это грех! Это детоубийство! Каждая женщина, и каждый мужчина должен знать это! За убийство плода членов своих вы будете гореть в огне. Я обращаюсь ко всем женщинам и девушкам своего прихода. Если вы попали в трудную ситуацию. Если вы не знаете где искать поддержки. Идите в церковь. Не идите в клинику абортов. Господь дал вам дитя. Так же как дал вас вашей матери! Теперь оно принадлежит богу!
– Отец Игмен! – с последнего ряда поднялась худая неухоженная женщина. – А как же Бетани Банкерс? Ее вы тоже отговорили от греха-детоубийства. Но оно все же произошло! Это воля отца нашего? Он забрал моего мальчика? Он забрал Курта Роуда? Обри Тейта? Марию Гарфанкл? Одиннадцать шахтеров. Одиннадцать отцов, сыновей и мужей? Разве мог Христос так поступить с нами?
– Господь борется за наши души каждую минуту. Но некоторые все же достаются дьяволу. Мы все скорбим о вашем сыне. О каждом погибшем.
– Если бы она сделала тот аборт, мой сын был бы жив. Он сейчас был как ваша старшая дочь. Он ходил бы в школу. Играл бы в футбол. Он бы… – женщина начала задыхаться. Двое мужчин подхватили ее и попытались усадить на место, но она не давалась. Брыкалась, кричала. Перевернула лавочку. Все начали вскакивать со своих мест. Пожилой мужчина позади Кори едва не упал, ухватившись за плечо Росса. Того вырвало прямо на впереди сидящую женщину.