– Скорее всего, подорвать что-нибудь. На рудниках постоянно случаются пожары. И леса горят. Но на территории, где стоит лечебница пожар был два раза. В девятьсот девятнадцатом и в восемьсот девятнадцатом. Еще при Вуде и Отекте. Началось все с пожаров в рудниках, потом жители сожгли резервацию и половину города.
Кори взглянул на часы. До начала смены оставалось полтора часа. Честер уже прикончил бутылку и теперь смотрел на Кори пустыми поросячьими глазами, держась за стол, чтобы не упасть.
– Мне пора. Спасибо, мистер Честити.
– Не возвращайся туда. Не будь дураком. – крикнул ему вслед Честер.
Пробок почти не было. Лоусон вышел на скоростную трассу. Новые очки слегка давили на виски или это был осадок от беседы с Честити. Если все, что он сказал правда, то Отектвуд нужно закрыть, а его работников отправить в тюрьму. Только какие у него доказательства, кроме полоумного журналиста, который не был трезвым лет шесть. Честера было по-человечески жаль. Что бы с ним не делали в лечебницы его сломали. Он прав, смерть для него была бы лучше такой жизни.
Знак добро пожаловать в Отектвуд показался из-за деревьев. Солнце уже скрылось за соснами. Лоусон притормозил. Может Честер прав и ему стоит бежать оттуда. Наплевать на учебу и уезжать, пока он не превратился в то подобие человека, каким выглядел бывший журналист. Нет. Кори решил, что не сдастся. Он не верит в проклятия, он верит в науку. Он не сойдет с ума.
Как тяжело ему далась дорога туда, и как легка она обратно. Совершенно пустая трасса. Кори казалось, что он даже педаль газа не жмет. Машина едет сама. Отектвуд засасывает его.
Паническая атака
Алабама, Отектвуд, 6:15 p.m.
Кори успел. Дневная смена спешила к своим машинам. Кори торопливо надевал халат. Из разговоров санитарок он понял, что последнюю девушку нашли убитой. Машина Летиции Шварц оставалась на стоянке. Значит сегодня они уехали вместе с мужем. Силуэт Аланы двигался в окне корпуса Б. Она наливала кофе. Странно, она почти не берет дежурства в будние дни. Надо будет зайти поздороваться.
Обувь Лоусон менять не стал. Крашер совершенно точно узнал свои кеды, но почему-то умалчивает о своем жилье в лесу и своих знаниях.
Ужин только закончился и Мейсон собирал пустые контейнеры.
Дождавшись, когда Мейсон поднимется на первый этаж, Лоусон подошел к одиннадцатой палате и открыл дверь.
Крашер пребывал в каком-то меланхоличном настроении, что совсем не было на него похоже.
– Привет, Виски. – сказал он, не отрываясь от рисования на полу каракуль.
– Ничего не хочешь рассказать?
– Если то про Мейсона, то понятия не имею что произошло.
– Нет, не про Мейсона. Про Честера Честити, про ловушки в лесу, про твое убежище, про эксперименты над несовершеннолетними, которые здесь проводят.
– Не понимаю, о чем ты. – Чарльз по-идиотски улыбнулся.
– Хватит мне врать! Кого ты покрываешь? Я помочь тебе хочу! – Кори сорвался на крик и всполошил других больных. – Честити рассказал мне что с ним здесь делали. И с тобой тоже. И как ты его шантажировал. И как людей убивал. Я видел чертежи и карты, я видел твои ловушки, и спасибо за то, что похоже теперь у меня парализована правая кисть.
– А разве в медицинской школе не учат читать. Не ходите в лес! Осторожно дикие животные! Не лезь в это, Виски. Посмотри на доктора Фарелла, он не лезет и прожил уже пол века. А Апекс лез и теперь кормит червей.
– Зачем тогда мне оставаться в Отектвуде? Мне лучше пройти практику в другой клинике.
– Я просто… – с лица Крашера исчезли вообще все эмоции. Оно стало как ухмыляющийся камень. – Можешь уезжать. Тебя насильно тут не держат.
– Помоги мне. Три свидетеля из которых один нормальный. Мы сможем посадить всех, кто ставил опыты на тебе и других детях.
– Честити псих.
– Я не псих! Я видел твои карты, видел твои чертежи. Записи Честити. Да в этом городе, только у тебя бы хватило мозгов сделать те ловушки. Вы убили охранника. Ты восстанавливал ему память при помощи тока. Твой дед был сумасшедшим, поэтому твоя мать отдала тебя сюда. Она боялась, что ты станешь таким же. А ты стал еще хуже.
– У меня есть право выбрать другого врача?
– Выбирай. И да. Это твое. – Лоусон снял кеды и бросил их Крашеру под ноги.
В одних носках он добрался до кабинета под пристальные взгляды безумцев за решетками. И даже Рафаэль молчал.
Почему он не хочет помочь? Почему он боится сказать правду? Не в его стиле отказываться от своих деяний. И от чужих тоже.
Кори совсем запутался. Кафель холодил ноги, и он закинул их на стол. Сестра не брала трубку. Ирма не отвечала на сообщения. С чего он вообще решил, что Крашер ему помощник? Кто тогда отправлял ему сообщения? Кто душит девушек? И что делает Алана в том окне? Слишком много вопросов. И ни одного ответа.