— Нам бы хотелось увидеть дом, прежде чем стемнеет, Алисия, — сказал Роберт.
— Тогда нам следует поторопиться, — ответила она. — Пойдемте.
Она провела их через открытое французское окно, модернизированное несколько лет назад, в библиотеку, а оттуда в холл.
В зале они прошли мимо бледной горничной госпожи, которая украдкой, из-под белесых ресниц, бросила быстрый взгляд на молодых людей.
Когда они поднимались наверх, Алисия обернулась и заговорила с девушкой:
— После того как мы побываем в гостиной, мне бы хотелось показать этим джентльменам комнаты госпожи. Они в порядке, Феба?
— Да, мисс, но дверь прихожей заперта, и по-моему, миледи забрала ключ с собой в Лондон.
— Забрала ключ! Невозможно! — удивилась Алисия.
— Да, мисс, но я думаю, это так. Я не могу найти его, он всегда был в двери.
— Клянусь, — промолвила Алисия в нетерпении, — это так похоже на госпожу, одна из ее глупых причуд. Она, видно, боялась, что мы заберемся в ее комнаты и будем рассматривать ее красивые платья и рыться в ее драгоценностях. Это весьма досадно, так как лучшие картины висят в той прихожей. Там есть и ее собственный портрет, незаконченный, но очень похожий.
— Ее портрет! — воскликнул Роберт Одли. — Я бы отдал что угодно, чтобы увидеть его, поскольку не рассмотрел хорошенько ее лицо. Можно проникнуть туда каким-нибудь другим путем, Алисия?
— Другим путем?
— Да, через другие комнаты?
Его кузина покачала головой и повела их в коридор, где висело несколько семейных портретов. Она показала им обитую гобеленами комнату, где огромные фигуры на выцветшем полотне выглядели угрожающе в свете сумерек.
— Похоже, тот парень с боевым топором не прочь размозжить Джорджу голову, — заметил мистер Одли, указывая на свирепого воина, чья поднятая рука виднелась из-за темной головы Джорджа.
— Пойдем отсюда, Алисия. Эта комната сырая, и здесь водятся привидения. Сдается мне, все привидения — результат сырости. Вы спите в сырой постели — и неожиданно пробуждаетесь посреди ночи, дрожа от лихорадки и видите, что у изголовья постели сидит старая леди в придворном костюме времен Георга Первого. Старая леди — результат несварения желудка, а лихорадка — это влажные простыни.
В гостиной зажгли свечи. В Одли-Корт никогда не было новомодных ламп. Комнаты сэра Майкла были освещены толстыми восковыми свечами, стоящими в массивных серебряных подсвечниках.
В гостиной мало что можно было увидеть, и вскоре Джордж Толбойс устал рассматривать красивую современную мебель и картины.
— А нет ли какого-нибудь потайного хода или старинного дубового сундука, ну что-нибудь эдакое, а, Алисия? — спросил Роберт.
— Ну конечно же! — оживилась мисс Алисия. — Почему я не вспомнила об этом раньше? Как глупо, разве нет?
— Почему глупо?
— Потому что, если вы согласны проползти на четвереньках, то можете увидеть комнаты госпожи, ведь именно этот ход ведет в ее гардеробную. Я думаю, она сама о нем не знает. Представляю, как бы она поразилась, если бы однажды вечером, когда она укладывала волосы перед зеркалом, перед ней вдруг появился невесть откуда вор-взломщик в маске и с фонарем!
— Посмотрим, что за тайный ход, Джордж? — спросил мистер Одли.
— Давай, если хочешь.
Алисия провела их в комнату, которая когда-то была ее детской. Теперь она пустовала, за исключением тех редких случаев, когда в доме было много гостей.
Роберт Одли приподнял угол ковра, согласно указанию кузины, и открыл грубо вырезанную дверцу люка в дубовом полу.
— А теперь послушайте, — сказала Алисия. — Вы должны спуститься в ход, он высотой около четырех футов, наклоните голову и идите вдоль него до поворота налево, и в самом конце его увидите небольшую лесенку и люк, похожий на этот, который вы откроете; дверца открывается в полу гардеробной госпожи, прикрытом только персидским ковром. Понятно?
— Разумеется.
— Тогда возьмите свечу, — мистер Толбойс последует за вами. Я даю вам двадцать минут на осмотр картин — по минуте на каждую — и в конце этого срока буду ждать вашего возвращения.
Итак, уже через пять минут они стояли посреди живописного беспорядка гардеробной леди Одли.
Она покинула дом в спешке, и все ее блестящие туалетные принадлежности были разбросаны на мраморном туалетном столике. В комнате было нечем дышать из-за густого запаха духов, пузырьки с которыми стояли открытыми. Букет оранжерейных цветов увядал на маленьком письменном столике. Несколько красивых платьев кучей лежали на полу, в открытых дверях шкафа виднелись его сокровища. Драгоценности, расчески из слоновой кости, изысканный китайский фарфор были разбросаны тут и там по комнате. Джордж Толбойс увидел в зеркале свое бородатое лицо, высокую тощую фигуру и удивился, как неуместно он выглядел среди этой роскоши.