Жан-Поль, не мешкая, приступил к делу.
— Гюстав Гаро, труп, до захоронения находился здесь?
— Здесь, месье. С кем имею честь?
— Следователь по особым поручениям Жан-Поль Моран.
Смотритель морга поиграл бровями и морщинами на лбу, как бы говоря: «Подумаешь, мы и не таких видали!» Однако со стула встал.
— Кто-нибудь бывал у покойника?
— Нет, месье следователь.
— Подумайте, вспомните. Это важно.
— Нет, нет! Он же был в боксе!
— В каком это боксе?
— В обыкновенном боксе, месье. Есть общая покойницкая, а есть боксы-камеры на одного. Месье Гаро поместили в бокс и даже ключ у меня отобрали, в полиции хранился… Так распорядился комиссар.
— Как его зовут?
— Не знаю, месье. Откуда мне знать?
Когда они вышли и были метрах в пятидесяти, Робер сказал:
— Держу пари, лысый стоит в дверях и смотрит нам вслед, недоумевает.
— Нет, он спешно полез за бутылкой «Рикара», от которой мы его оторвали. Страж покойницкой пропитан анисовой настойкой, разве вы не почувствовали запах?
Робер обернулся.
— Вы правы. Дверь — наглухо. Так что же все это значит, месье Моран?
— Мое предположение подтверждается: капитан Курне — главное действующее лицо. Я не знаю, кто стоит за ним, на кого он работает, но работает исправно. Расправился с Гаро. Задержал Клода, обвинив в гибели издателя. Крутился вокруг вдовы, пытаясь кремировать тело. Стерег его в морге. Позаботился о липовом медицинском свидетельстве, чтобы подтвердить свою версию.
— Липовое свидетельство?
— Да, Робер, оно явно липовое. Мы это выясним в два счета. Позвоним в неотложную помощь Рамбуйе и узнаем, существуют ли там врачи, подписавшие эту бумагу. — И Жан-Поль похлопал себя по карману, где была копия документа. — И нам ответят, что такие не числятся. Да, капитан Курне — любопытная фигура. Надо бы познакомиться поближе. Но не сегодня. Есть ли у вас время, Робер?
— О да!
— А я полагал, что журналисты перегружены заданиями. Где-то читал, будто бы они на втором месте по непродолжительности жизни. На первом — повара, на. третьем — шахтеры.
— Я — исключение, месье Моран. Вам, кажется, рекомендованы прогулки? Так давайте отправимся в Булонский лес, и я расскажу о себе, если у вас есть охота слушать.
Стоял теплый осенний день. По аллеям Булонского леса носилась детвора, резвились собаки, с напускным безразличием прогуливались проститутки. На озере шумно хлопали крыльями утки.
Робер говорил неторопливо, обстоятельно и бесстрастно, словно не о себе, а о ком-то постороннем.
…Известность в журналистском мире пришла к нему сразу, как только он сделал свой первый репортаж с Ближнего Востока. Потом были Алабама, Родезия, Ангола, Ливан, Иран. Имя Робера Дюка сделалось слитным с горячими точками, это были корреспонденции из «кратеров вулканов». В то время он считался свободным художником — работал на того, с кем договаривался о конкретном репортаже. Это мог быть журнал, телевидение, порой газета или радио.
Но вот однажды его пригласил на ужин трикотажный король, крупный воротила текстильного бизнеса. В реестре того, чем он владеет, числится еще и полдюжины газет и журналов. И среди них самый популярный в стране иллюстрированный еженедельник. Для престижа и еще большей славы своего любимого издания фабрикант решил купить восходящую звезду остросюжетных репортажей — Робера Дюка. За ужином магнат сделал ему предложение и сообщил о своих вкусах: не любит, чтобы его сотрудники подвизались где-то еще. Нет, это не каприз, боже упаси! Трикотажный промышленник выше ревности и зависти. Он человек практичный и трезвый. К чему метаться от одного заказчика к другому, когда есть шанс хорошо зарабатывать в одном месте? И Роберу называется крупная сумма, которая твердо гарантируется в еженедельнике независимо от того, сколько он сделает репортажей и очерков и сделает ли вообще.
Робер зарабатывал прилично, однако о такой ставке, которая была предложена, даже не мечтал. И он согласился. Сейчас трудно установить, какими логическими азимутами он шел в кабинет бизнесмена, чтобы подписать контракт… Возможно, воображение поразила огромная сумма денег. Возможно, он рассуждал так: талант всегда при мне, его не отнимешь, и, не думая теперь о заработке, можно целиком посвятить себя творчеству.
Деньги действительно он стал получать большие. Время от времени его посылали на интересные задания, и он писал блестящие репортажи. Но, как известно, крупный журнал не может жить именем только одного автора, каким бы талантливым и даже знаменитым он ни был. Журнал требует разнообразия, многообразия. У прессы есть свои законы, по которым она живет и умирает.