— Славная погода, не правда ли, месье Сен-Бри?
— Вы пригласили меня, чтобы составить метеосводку, месье?
Бернар засмеялся, но сразу стал серьезным.
— Месье Сен-Бри, с вами желает поговорить один человек. Он здесь.
— Что за человек?
— Он сам вам представится. Пройдите, пожалуйста, вон туда, там есть отдельный зал.
Бернар проводил Клода в слабо освещенную комнату без окон. Сидевший за столом человек энергично поднялся и бросил хозяину:
— Вы свободны, Бернар!
Бармен вышел, плотно закрыв дверь.
— Здравствуйте, месье Сен-Бри. Позвольте представиться — Джордж Крафт, из американского посольства.
Высокий, спортивного склада, с благородно седеющими волосами, о которых говорят — соль с перцем, с живым проницательным взглядом, Крафт широко улыбнулся и протянул руку.
— Будем знакомы, месье Сен-Бри.
Несмотря на предубеждение и неприязнь, на которые заранее был запрограммирован Клод против любого из «тех», кто переломал его жизнь, а Крафт был один из них, несмотря на это, американец ему понравился — внешностью, манерами, улыбкой. Рука, которую пожал Клод, была холодная и очень сильная.
— Теннисом занимаетесь, месье… Криф.
— Крафт. Джордж Крафт. Да, и теннисом тоже. Присядьте, месье Сен-Бри. У меня к вам дело. Вам, как мне известно, нужны деньги. Мне же нужна некоторая документация вашего покойного родственника Гюстава Гаро. Вы, надеюсь, поняли меня?
— Конкретнее. Какая документация вас интересует?
Крафт снова улыбнулся — широко и открыто, словно рекламировал зубную пасту. И Клод вспомнил исповедь Боля — то место, где он рассказывает о появлении американского дипломата, предложившего купить депутатов: уходя от Боля, дипломат торжествующе улыбнулся.
«Тот самый или все они так вышколены на улыбки?» — подумал Клод.
— Несите нам все, что есть в доме у Гаро, — записные книжки, бумаги, черновики, а мы уж сами разберемся. Идет?
— Я подумаю.
Крафт дотронулся ледяными пальцами до запястья Клода.
— Думайте сейчас, здесь. И решайте. Что вас смущает? Гонорар? Останетесь довольны.
— Кажется, я внятно ответил — подумаю. Всего хорошего.
Клод встал.
— Сколько времени вам нужно на размышление, месье Сен-Бри?
— День.
Но Клод решил не торопить события и только через три дня появился в «Мистрале».
— Передайте, месье Бернар, вашему американскому ДРУГУ» что я жду его у себя завтра ровно в полдень.
— В мансарде?
— Месье Бернар, у меня нет другого жилья.
— Хорошо, месье, хорошо. Я передам, как вы сказали.
На другой день в двенадцать часов дня Джордж Крафт без стука распахнул дверь чердачной комнаты Клода.
— Хелло, месье Сен-Бри! Вы неплохо здесь устроились.
— Добрый день, месье Крафт.
— О, да вы правильно назвали мое имя! Браво.
Клод спрыгнул с постели и подвинул гостю стул.
— Итак, месье Крафт, дело принимает серьезный оборот.
Американец насторожился, оглянувшись зачем-то на дверь.
— Да, да, месье Крафт. Все гораздо серьезнее, чем вы думаете. Но опасность для вас, а опасность есть, не за дверьми и не за окнами моей кельи. Вот она где — в этой магнитофонной кассете. Давайте-ка ее послушаем.
Крафт покосился на стены, сделав движение бровями, как бы говоря: а как там соседи?
— Полдень, месье Крафт, у нас, во Франции, время священное. Все едят. У обитателей мансард нет ни кухни, ни холодильников, и обедают они в забегаловках. Так что не опасайтесь — никого рядом нет.
Клод включил магнитофон.
«Моя жизнь подходит к логическому концу, к завершению…» — заговорил усталым голосом Жозеф Боль.
Крафт слушал, не меняя ни позы, ни бесстрастного выражения лица. Сидел он неестественно — очень прямо, скрестив руки на груди.
Когда пленка кончилась, отрывисто спросил:
— Сколько?
— Всю сумму, обещанную Болю.
Крафт как бы вернулся к жизни: поднял брови и оттопырил нижнюю губу.
— Да, месье Крафт, не удивляйтесь — я хочу именно всю ту сумму, которая была обещана Болю. Но не за эту кассету. Я вам ее дарю. Бесплатно. На память. Я хочу всю сумму, предложенную Болю за то, что оставшиеся в живых три депутата проголосуют за эти ваши игрушки, за ракеты. Я займусь тем, чтобы три названных вами поименно деятеля Соседней страны, которые сейчас пока еще «против», переместились на другую половину парламента — к тем, которые «за». Вы, американцы, поручаете всю эту операцию мне и платите ровно столько, сколько обещали покойному Болю. Ясно?
— Здесь что-то новое, месье Сен-Бри.
— Нет, все то же самое, месье Крафт. Для вас важен конечный результат — 103 руки, поднятые «за». Чтобы ваши ракеты поселились в Соседней стране. И это сделаю я. За те же самые деньги, которые вы хотели дать Болю. Какая вам разница, кому платить? Мне лично плевать и на ракеты, и на участь Соседней страны. Но я не упущу случай, месье Крафт, чтобы заработать большие деньги.