Через несколько дней Крафт разбудил Клода ранним телефонным звонком и заговорил о встрече.
— Только не на башне!
Условились пообедать на бульваре Сен-Мишель в ресторане «Золотая газель».
Клод пришел пораньше и занял столик в дальнем углу, откуда был виден весь зал. Американец опаздывал. Официант, выждав время, подошел, чтобы принять заказ.
— Я жду гостя. И уберите, пожалуйста, со стола цветы. У меня от них аллергия.
Клод и сам не знал, чем ему помешали симпатичные подснежники. Явственно чувствовал, как в нем закипает давно вызревшее и волнами, как прилив и отлив, приходящее и уходящее раздражение, граничащее со злобой. На кого? Почему? В мутных волнах своего плохого настроения он чувствовал, что нервы сдают. Может быть, ему ужасно надоели эти дурацкие шашни с американцами, которых он презирал, но перед которыми разыгрывал преданного агента?
Клод не раз пробовал покопаться в себе, пытался было отыскать ту щель, откуда угарный газ раздражения мутит сознание, но так и не находил. И теперь, в ожидании неприятного человека, который может утяжелить его душевный разлад, Клод снова начал было нехотя обшаривать самого себя, силясь вызнать, что же все-таки с ним происходит. Но в это время появился Крафт. Ворвался в ресторан, громко хлопнув дверью, порывисто сбросил плащ и, задевая стулья, промчался в угол к Клоду.
— Прошу прощения, месье Сен-Бри, я опоздал.
— Гарсон, двойное виски для месье, он замерз и чем-то взволнован.
— Вы даже не представляете себе, месье Сен-Бри, какой переполох у нас в посольстве. Весь персонал на ногах — только что прибыл специальный эмиссар президента…
Крафт осекся, быстро оглянулся по сторонам.
— Нагнитесь ко мне поближе. Событие пока держится в секрете, пресса не знает. Эмиссар по особым поручениям занят экстренными, чрезвычайной важности переговорами с руководителями Франции, и только после их завершения будет встреча с прессой и так далее. А пока — секрет.
— Как зовут?
— Альфред Вульф.
— Слышал. Важная персона.
— Не то слово! Вторая правая рука президента плюс его личный друг.
— Весьма и весьма интересно, месье Крафт… И надолго Альфред Вульф в наших краях?
— Пока неизвестно. Как пойдут переговоры. У нашего президента свой стиль в дипломатических делах. Прежде чем встретиться с главой другого государства, отправляет эмиссара, и тот готовит встречу, как бы репетирует ее, скругляет острые темы, утрясает спорные проблемы. Потому здесь Альфред Вульф.
— Ну, что же, месье Крафт, давайте заказывать обед.
За обедом Крафт много говорил о разных пустяках — о новом шумном вернисаже фривольных фотографий Давида Гамильтона, о происках русских в космосе. Но ни слова о Локсе. Клода это насторожило.
— Месье Крафт, мы с вами встретились здесь, чтобы что?
Американец изобразил улыбку.
— Чтобы пообедать и поговорить о погоде. Какая, кстати, она скверная.
— Тогда позвольте мне откланяться.
Клод отодвинул пустую кофейную чашку.
— Не горячитесь, — мягко запротестовал Крафт. — Сейчас мы с вами выйдем на улицу, побродим по студенческому кварталу и кое о чем поговорим.
Когда они вышли из ресторана, в Латинском квартале творилось что-то невообразимое — по проезжей части и тротуарам лавиной шли демонстранты, скандировали лозунги, несли плакаты, чего-то требовали, против чего-то протестовали.
Клод и его спутник спустились в метро, доехали до площади Согласия и направились в сквер Тюильери. Вокруг чаши фонтана играли дети под нестрогим присмотром судачивших о своих делах нянь.
— Итак, месье Сен-Бри, — каким-то неестественно скрипучим голосом начал наконец Крафт свой конфиденциальный разговор, приступить к которому, судя по всему, долго не решался. — Итак, дело Локса буксует. Ни туда ни сюда.
— Мне кажется, что после истории с подсунутыми Мэри наркотиками он еще больше ожесточился против вас, американцев.
— Возможно. Тем хуже для него.
Крафт помолчал, глубоко вдохнул сырой холодный воздух и выпалил:
— Локса надо убить.
— Наконец-то! Наконец узнаю Америку такой, какой мы, старомодные европейцы, представляем ее по фильмам и бестселлерам. Резать будете барона или цианистый калий в кофе?
— Это уже как вам сподручнее, месье Сен-Бри.
— Что, что?
— Да, месье Сен-Бри. Вы меня прекрасно поняли и не делайте удивленное лицо.
Клод засмеялся, взял американца под руку и зашептал на ухо: