Клод наблюдал из окна — черный «кадиллак» подкатил к подъезду, вышел Крафт, машина осталась ждать.
Крепкое рукопожатие, быстрый, но цепкий взгляд бывалого разведчика по квартире.
— Славно устроились, месье Сен-Бри.
— Виски, джин, водка?
— Давайте виски. Без льда и без воды. Клод налил добрых полстакана.
— О, это слишком! — притворно запротестовал Крафт. Но было видно, что доволен «королевской дозой».
— Месье Крафт, я решил Эдди Локса не убивать. Американец занервничал, поглядывая по сторонам, сделав страшные глаза, как бы говоря: «Ну, как вы можете произнести такое!» А Клод продолжал свое:
— Да, я решил его не убивать. По разным причинам. Хлопотно. А потом… Если меня схватят и станут недозволенным приемом допрашивать… Что я тогда скажу? Что, мол, меня подослал некий Джордж Крафт из американской миссии. А вдруг он в миссии не значится? Может ведь такое быть, а, месье Джордж Крафт, или как вас по-настоящему?
Гость был явно не готов к такому обороту. Он сидел в низком кресле, растерянно мигая, не зная, что отвечать.
Клод прошелся от окна к двери и назад.
— Так что я решил не убивать. Но заработать на Локсе, на вас, американцах, по-прежнему хочу. Как быть?
Замолчав, внимательно посмотрел на Крафта, вопрошая взглядом — как же ему быть? Но участия не нашел. Крафт, не прикасаясь к стакану с виски, сидел в напряженной позе, с выражением недовольства.
— Вам известно о существовании «Бригады спасения Мэри Локс», месье Крафт?
— Мне — да. Но вы откуда об этом знаете?
— Раз говорю, значит, знаю. Бригада обменяла Мэри на Вульфа. Но где она, Мэри? Дома ее нет. Бригада пока не вернула дочь своему папе.
— Почему?
— Потому, что я вошел в контакт с этой организацией, пообещал ей хорошие деньги и попросил позаботиться о том, чтобы за девочкой присмотрели. Вот она, Мэри Локс…
Клод включил видеомагнитофонную кассету. На экране появилась Мэри и патетически начала хорошо заученный монолог:
— Дорогой папа! Моя жизнь в руках жестоких людей. Из американской тюрьмы я бы в конце концов вышла и вернулась бы в свой дом. Но здесь, у этих людей, нет ни законов, ни сердец. Сделай все, что можешь, чтобы меня спасти!
Крафт облизнулся, как лисица, и отпил глоток.
Клод переменил кассету.
— А теперь посмотрим и послушаем папу, которому была показана его дочь.
Непроницаемый барон Эдди Локс сидел за своим рабочим столом и молчал. С магнитофонной пленки шел голос Клода:
— Месье, надеюсь, вам все ясно. Вы бессильны против тех, у кого в руках ваша единственная любимая дочь. Поэтому, месье, будьте благоразумны.
— Ваши условия? — выдавил Локс.
— Условия такие: в день голосования в парламенте по поводу иностранных ракет на земле вашей страны вы поступите так, как пожелает того ваша дочь. И в тот же день Мэри вернется в свой дом.
Большая пауза. Наконец, Локс поднимается из-за стола и решительно и внятно произносит:
— Я согласен… Согласен поступить так, как захочет моя дочь. Все.
Клод плеснул себе виски и сел напротив Крафта.
— Кассеты ваши, месье Крафт. Любопытные кадры, не правда ли?
— Как вам удалось?
— Что, месье Крафт?
— Проникнуть к террористам, похитившим дочь миллионера.
— Ее не похитили, а обменяли.
— Ну, хорошо, обменяли или похитили, не в том суть. Как удалось проникнуть в их среду, отснять девчонку?
— Вы не в первый раз задаете мне такой вопрос. Вас уже удивляло, как я совратил Карла Дорта. Не копайтесь в деталях, месье Крафт. Важен результат, а он вас устраивает. Итак, будем считать, что и Локс у нас, то есть у вас, в кармане. Как Дорт. Кто там следующий и последний?
— Давид Штейн.
— Так. Как прикажете — потрошить или цианистым калием?
Крафт щелкнул пальцами.
— Видите ли, времени осталось совсем мало. Я имею в виду голосование по ракетам в парламенте. Поэтому, видите ли, мы кое-что предприняли, пока вы занимались другими делами… Пока вы катались на лыжах.
— Так, так. Интересно, что же вы предприняли с Давидом Штейном?
— Этот человек — владелец примерно половины кинотеатров в Соседней стране. Когда он отказался сделать то, что нужно, мы решили его немного попугать…
— Попугать?
— Слегка. В пяти его кинозалах во время сеанса начался пожар, а потом в прессе поднялась шумиха о том, что в кинотеатрах Штейна небезопасно.
— Шантаж, стало быть. И как на это реагировал депутат Штейн?
— Отвратительно. Сдал мандат. Отказался от своего депутатства.
— И поделом вам! Примитивно, грубо действуете.