— Итак, я хотел бы сказать тебе, Очкарик, то, о чем ты еще не знаешь. Мы пока молчали, чтобы сделать тебе сюрприз… понимаешь! И я думаю, что ты… хм… будешь очень удивлен. А теперь начинай копать, да будь внимателен: ты можешь найти нечто удивительное, что будет наградой за твое изобретение. Соображаешь? А все ведь устроил Ким. Мы только помогали ему… Ну, начинай, парень!
В тот момент, когда Эрик кончил свою речь, хлынул дождь. Буквально за секунду мы промокли до нитки. Очкарик стоял с лопатой в руке, словно аршин проглотил. Лицо его приняло чертовски озадаченное выражение: он ничего не понимал. Возможно, наш изобретатель подумал, что мы его разыгрываем. Чтобы не показаться дураком, он сделал вид, что принимает правила игры: изобразил на своей физиономии широкую улыбку и вонзил лопату в землю.
Снова сверкнула молния, но на сей раз гром прогремел где-то в лесу. Я подумал о дяде и тетушке: как бы они не проснулись. Ведь тогда обнаружится, что я исчез, да еще в такую непогоду. Вот будет переполох!
А Очкарик прилежно орудовал лопатой. И, наконец, мы услышали, как она о что-то звякнула. Жестяная банка с тысячей крон была, следовательно, на месте.
Очкарик нагнулся и вытащил банку из земли.
— Так это лишь обыкновенная жестянка, — сказал он удивленно.
— А ну-ка сними крышку, — предложил я.
Очень осторожно, словно в банке находилась гремучая змея, Очкарик приоткрыл крышку. Он с подозрением вгляделся в наши лица: все побаивался, не разыгрываем ли мы его. Затем поднес банку поближе к свету и заглянул внутрь.
— Внутри пусто, — сказал он.
— Ч-ч-что? — едва выговорил Эрик. — Ну-ка погляди хорошенько!
Очкарик протянул мне жестяную банку. Как раз сверкнула молния, и в ее ярком свете я отчетливо увидел блестящее дно. Там действительно ничего не было.
— Очкарик прав, — медленно произнес я. — Банка совершенно пуста.
Дождь продолжал лить как из ведра. Через дырки в крыше внутрь хижины падали крупные, тяжелые капли. Мы сидели на земляном полу вокруг фонаря. Рядом с ним я поставил пустую банку. Все мы промокли насквозь, замерзли и упали духом.
— Послушайте, — начал вдруг Очкарик, — вы в самом деле положили тысячу крон в эту банку, прежде чем ее закопать? Я хочу сказать, что вы действительно не пытаетесь подшутить надо мной?
— Разве мы похожи на обманщиков? — вопросом на вопрос обиженно ответил Эрик. — Конечно же, мы сунули туда эту проклятую тысячу. Десять новеньких банкнот по сотне крон, которые Ким получил. Лучше бы он их оставил на счету в банке, чем класть в эту дурацкую банку!
— Ты сам согласился, что закопать деньги в землю — блестящая идея, — проворчал я.
— А теперь я так не считаю. Наоборот, это самое глупейшее дело из всех наших проектов. Денежки-то от нас уплыли. И не верится даже, что мы поймаем того типа, который их спер…
— Не заявить ли нам в полицию? — осторожно предложила Катя.
— Глупости говоришь, дурочка! — грубо отрезал Эрик.
— Придержи-ка язык! — крикнул я на него, обидевшись за Катю, а затем продолжил более спокойным тоном: — Думаю, нам не стоит вмешивать в это дело стражей закона. Даже если мы и заявим в участок, вряд ли от этого будет толк. Да и полицейские наверняка примут нас за идиотов. Все в поселке к тому же надорвут животики от смеха над нами. Вора же не поймают…
— Ладно, Хватит распространяться, — остановила меня Катя. — Вопрос в том, кто вор? Ведь никто, кроме нас троих, не знал ничего о банке. Очкарика мы только сейчас ввели в курс дела. От кого вор мог получить информацию? Я, например, никому не обмолвилась ни словечком, даже отцу!
Я заметил, что ее глаза наполнились слезами, а голос дрожал, словно мы обвинили ее в предательстве. Конечно, девчонки не очень-то могут хранить секреты. Катя знала о моем предубеждении, поэтому и испугалась, что мы посчитаем виновной ее. Но я всегда считал, что делать обобщения глупо. Выводы надо делать из конкретных и бесспорных фактов.
— Да брось ты! — напустился на нее Эрик. — Никто тебя не обвиняет. Ведь и я не сказал никому ни слова, и Ким тоже. Или?..
— Ясно, что нет, — подтвердил я. — Конечно, я был нем как могила! Мы все молчали, а вор все-таки добрался точно до нужного места, выкопал клад, положил деньги себе в карман и снова зарыл уже пустую банку…
— И сделал это, видимо, нашей же лопатой, — бросил Эрик. — Поймать бы сейчас этого типа…
— Постойте, — вмешался в наши распри Очкарик. — Тут есть лишь одно объяснение: похоже, он подсмотрел, как вы зарывали эту банку.
— Не очень убедительно, — возразила Катя. — Кому это надо ночью красться за нами в лес и подсматривать, что мы делаем?