− Будешь там сидеть, пока не поумнеешь! – назидательно проговорила мама.
Несколько минут Борька сидел в тёмной будке молча, а потом подал голос:
− Мам, а я… я уже поумнел.
− И ты можешь это доказать?
− Могу. Ты же умная?
− Да уж цыплят в лужи не бросаю.
− Значит, умная. А как тогда у такой умной мамы может быть глупый сын?
Логические рассуждения Борьки вернули маме хорошее настроение, и она выпустила его на волю из краткосрочного заточения.
− Если ты снова что-то натворишь, − строго предупредила она, − домой не возвращайся!
Борька весело завилял куцым хвостом и тут же отправился на поиски своей закадычной подружки киски Лариски. Он тщательно обследовал весь дачный участок, заглянув в самые потаённые места, но так её нигде и не обнаружил, словно она сквозь землю провалилась.
«А может, Лариска действительно куда-то провалилась?» – подумал Борька.
Но тут рядом с дачным домиком он увидел чуть приподнятую крышку погреба. И хоть подходить к таким опасным местам ему было, причём не раз, строго-настрого запрещено, любопытство одержало верх.
Он сунул свою ушастую голову под крышку и, изо всех сил виляя туловищем, стал протискиваться в мрачную утробу погреба. В это мгновение тяжелая крышка захлопнулась, и щенок кубарем скатился по ступенькам в пугающую темноту, откуда веяло прохладой и сыростью.
Борька почувствовал, что упал на что-то живое и мягкое, которое дурным голосом истошно заверещало:
− Мр-ряу-у!!! Спасите! Помогите!
Не на шутку испуганный полётом в тёмную бездну щенок тоже разразился пронзительным лаем. Через минуту лай и верещание смолкли, и Борька различил в темноте два светящихся зелёных глаза.
− Это что ли ты, Лариска? − шёпотом спросил щенок.
− Я.
− А что ты здесь делаешь?
− Мышей ловлю.
− Зачем?
− Просто люблю поиграть с мышкой.
− Значит, со мной тебе играть неинтересно? – с обидой в голосе спросил Борька.
− Почему же, интересно. Но игра с мышью развивает мой врождённый охотничий инстинкт. Мышонка я могу поймать, отпустить и снова поймать. А ты для такой игры слишком большой.
− А мама говорит, что я ещё маленький.
− Все мамы так говорят, − затараторила Лариска. – Даже, когда ты станешь таким огромным, как дядя Тузик, твоя мама будет называть тебя сынулей-крохотулей.
− Но если мы останемся в этом тёмном сыром погребе, то вряд ли сможем вырасти, − печально вздохнул Борька.
− Почему?
− Потому что мы помрём с голода.
− Да тут полный погреб продуктов: картошка, морковка, маринованные огурцы, компоты…
− Приятного аппетита! Лично я такое не ем.
− Ну, тогда, как и я, научишься ловить мышей, − предложила киска.
− Надо не мышей ловить, а попытаться отсюда выбраться.
Пленники поднялись по лестнице и попробовали приподнять крышку, но она не поддавалась, будто её прибили гвоздями.
Внизу раздались легкие скребущие звуки и шуршание. Подчиняясь охотничьему инстинкту, киска прыгнула с лестницы и заметалась вдоль и поперёк погреба. Что-то с грохотом упало и – дзынь! – разбилось. В нос щенку ударил резкий запах маринованных огурцов.
− Ну вот, − Лариска тяжело дышала, − мышь не поймала, зато банку с соленьями разбила.
− Слышь, Лариска, а может, подземный ход начнём копать? – предложил Борька.
− Нет, копать я не буду. Мои нежные лапки не предназначены для такой грубой работы.
− Тс-с, помолчи! – цыкнул на Лариску Борька. – Слышишь, справа что-то шебуршится и пахнет…
− Мышкой? − обрадовалась киска.
− Нет, другим зверем…
Щенок стремглав кинулся к тому месту, откуда доносились непонятные приглушенные звуки, и передними лапами стал быстро рыть землю.
Киска Лариска, глаза которой прекрасно видели даже в темноте, с нескрываемым интересом наблюдала за действиями своего друга.
Она увидела, как из образовавшейся норы выпал круглый ком земли, а следом появился пушистый длинноносый комок. Он встал на задние лапки, несколько раз чихнул и вежливо спросил:
− Вы кто?
− А ты сам-то кто? – в свою очередь задала вопрос Лариска.
− Я обыкновенный крот. Зовут меня Слепыш. Сегодня я рыл подземный коридор из своего домика…