— О'кей, я вошел, — сказал наконец Мухаммед. — Что именно мы ищем?
— Прежде всего, какие сайты в Интернете он посещал в последние дни, — ответил Йон. — Ну и вообще, где он там лазал.
— Нет проблем, — заявил Мухаммед. — Сколько у меня есть времени?
— Сколько потребуется. В обозримом будущем владелец не вернется.
— В тюряге?
— Нет, мертв.
Несколько секунд Мухаммед молчал; мелькание на экране монитора прекратилась.
— Твой бывший клиент? — спросил наконец Мухаммед. Курсор на экране продолжил свой танец.
— Нет, — сказал Йон и после короткой паузы добавил: — Все это не имеет никакого отношения к моей работе. Поэтому я должен просить тебя сохранить все, что нароешь, в тайне.
Телефон снова замолчал.
— Что ж, законник, — через некоторое время проговорил Мухаммед, — надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.
— Можешь не волноваться, ты ведь меня знаешь.
Йон отыскал взглядом Катерину; девушка села на свободный край подоконника как можно дальше от кровати, на которую смотрела теперь оцепенелым взглядом, широко раскрыв зеленые глаза. Выглядела она неважно: по лицу разлилась бледность, а руками Катерина обняла себя за плечи, будто пытаясь согреться.
— Слушай, Мухаммед, а выключить компьютер ты оттуда сможешь? — поинтересовался Йон.
Мухаммед неразборчиво что-то пробурчал, и Йон принял это за положительный ответ. В телефоне слышался приглушенный расстоянием частый стук по клавишам — казалось, что за клавиатурой сидит опытный стенографист. На экране монитора перед Йоном возникали какие-то непонятные строчки и запросы, которые тут же сменялись столь же непонятными ответами.
— Выключи, когда закончишь, а то нам не с руки оставаться тут, — сказал Йон и поднялся из-за стола. — Я свяжусь с тобой позже — тогда и расскажешь, что нашел.
— О'кей, только ты лучше не звони, а заходи сам. Так, на всякий случай.
— Ладно, договорились. Ну все, Мухаммед, увидимся.
— Пока.
Йон нажал клавишу отбоя, завершая разговор, и спрятал телефон в карман:
— С тобой все в порядке?
Катерина тряхнула головой и посмотрела ему в глаза:
— Да-да, все хорошо. Или… ну, просто как-то странно думать, что все это произошло здесь, да еще совсем недавно.
Йон кивнул и покосился на раму кровати. Ему сложно было представить, где бы они стали искать что-то, что проглядела полиция. На ночном столике не было ничего, кроме стопки книг, нигде ни единого намека на следы борьбы. Его не покидало ощущение, будто Кортманн отправил их сюда вовсе не для того, чтобы выяснить судьбу Ли, а желая проверить содержимое его компьютера.
— Что ж, пожалуй, нам пора, пошли.
Следуя указаниям Катерины, они доехали до площади Святого Ханса, и Йон припарковал машину на одной из соседних улочек. До встречи с улавливающими оставалось еще больше часа, и Катерина и Йон, которым не удалось пообедать, зашли в расположенный на площади итальянский ресторанчик.
На лицо Катерины вернулся исчезнувший на время румянец, чему немало способствовал Йон, изо всех сил старавшийся отвлечь ее мысли от злополучной квартиры в районе Южного порта. Он пытался говорить с девушкой о посторонних вещах — своей работе, итальянской кухне, зарубежных путешествиях. Выбранный ими столик находился в самом дальнем углу зала. Там, по идее, вполне можно было беседовать о чем угодно, не боясь быть услышанными, тем не менее в продолжение всего обеда они старательно придерживались лишь самых общих тем. Правда, с течением времени избегать упоминаний о Луке, магазине и Обществе становилось все труднее, и возникающие в связи с этим неловкие паузы делались все более продолжительными.
Мысли Йона постоянно возвращались к предстоящей встрече. Лука был вещающим и, очевидно, поддерживал дружеские отношения с обеими группировками Чтецов, но, должно быть, ближе ему все же были «свои», если так можно выразиться. Поэтому и у Йона возникло странное безотчетное ощущение, что ему предстоит побывать в стане противника.
Под конец обеда, когда им уже принесли мороженое, он все же не утерпел и поинтересовался:
— И все-таки, чего мне там ждать?
Прежде чем ответить, Катерина осторожно огляделась.
— По крайней мере, большего единодушия, чем среди вещающих. — Девушка опустила глаза и взглянула на свои руки, лежащие на столе. — Поверь, быть улавливающим очень нелегко, особенно когда еще и сам не можешь понять, что с тобой происходит. Поэтому мы — те, кто прошли через все это, — оказались гораздо более сплоченными. Мы нужны друг другу, ибо никто посторонний даже не подозревает, что именно каждый из нас испытывает. Твой отец понимал это и уважал нас, зная, какие страдания нам приходится выносить, между тем как большинство считает наш дар неким инструментом, который можно включать или выключать в зависимости от собственной прихоти.
— Я бы, наверное, сошел с ума, — сказал Йон.
— Многие сходят, — согласилась Катерина. — А еще большее количество наших объявляют сумасшедшими, стоит им только заикнуться о том, что они слышат голоса.
Йон кивнул и рассказал о своем посещении заведения «Чистая рюмка» и о человеке с портером. Катерина улыбнулась.
— Нам он хорошо известен, — сказала она. — Иногда Оле приходит на наши собрания, правда, случается это довольно редко. Он изобрел собственный способ отгонять голоса — выпивкой. Так что сегодня, скорее всего, мы с ним не встретимся.
— Неужели с помощью алкоголя можно заставить голоса умолкнуть?
— Некоторые так их приглушают, другие слышат их искаженными, в виде непонятного набора звуков, и это — еще хуже. У каждого есть свой метод, как доводить голоса до сносного уровня. Лучшие из нас выработали специальную технику для того, чтобы их заглушать; те, кому это не под силу, применяют разные другие приемы. Некоторые пытаются повторять стишки и скороговорки или делать какие-то сложные физические упражнения, чтобы отвлечь собственное внимание; другие впадают в крайности и прибегают к экстремальным мерам — причиняют себе боль: щиплют себя и даже пользуются ножом. — Она тяжело вздохнула. — Однако наилучший способ — это коллективные встречи.
— Групповая терапия?
— В каком-то смысле, — нехотя подтвердила Катерина. — Всегда помогает, когда встречаешься с кем-то, кто находится в такой же, как ты, ситуации. Это ведь крайне важно — знать, что ты не один такой. — Она прямо посмотрела в глаза Йону. — Как видишь, мы встречаемся вовсе не для того, чтобы обсуждать планы завоевания мирового господства или то, как навредить тому или иному книготорговцу. Нам это все просто ни к чему.
Йон кивнул. По выражению зеленых глаз девушки он понимал, что для нее это больше чем слова.
Катерина потупилась и погладила кончиками пальцев шрам на подбородке.
— Нам еще не пора? — осведомилась она.
С площади Святого Ханса они повернули на Северную аллею и, дойдя до церкви, свернули в подъезд дома напротив. Поднявшись по лестнице старинного здания, Катерина остановилась у двери с массивной медной табличкой и позвонила.
— «Центр изучения дислексии», — прочел Йон надпись на табличке. — А что, все улавливающие — дислектики?
— Не обязательно, — тихо ответила Катерина. — Хотя дислексией страдают больше трети из нас, и это, конечно, не случайно.
За дверью послышались чьи-то шаги, замок щелкнул, и дверь распахнулась. На пороге стояла полная женщина в темном платье. Когда она увидела пришедших, на ее круглом лице появилась приветливая улыбка.
— Входите-входите, — сказала женщина, посторонившись. — Все уже в сборе.
Катерина и Йон прошли в прихожую, где по количеству верхней одежды на вешалках можно было предположить, что собралось более двадцати человек.
— Я — Клара, — сказала женщина, энергично пожимая Йону руку. — Руковожу работой этого Центра.