Все, за исключением По, согласились с ней, либо кивнув, либо вслух об этом сказав.
— По-моему, все вы здесь сумасшедшие! — заявил По и шагнул в сторону Иверсена. — Ты что, не видишь, что все это — часть их плана? Они стараются отвлечь внимание от себя. Кто тот единственный человек, который видел шофера Кортманна? — Не глядя на Катерину, он указал на нее: — Улавливающая! Кто больше всех выигрывает от смерти Кортманна? — Он указал другой рукой на Клару: — Улавливающие. Вы что же, действительно этого не понимаете? Они манипулируют нами, как делали это всегда!
— Ты забываешь, что Кортманн никогда бы не впустил к себе в дом улавливающего, — заметил Йон.
По вскинул руки вверх.
— По своей воле, разумеется, нет, — горячо возразил он. — Но ведь они могли принудить его к этому, застать врасплох во время чтения и заставить его открыть перед ними ворота.
— Неужели такое возможно? — скептически спросил Йон.
— Нет, — решительно сказала Клара. — Мы не в состоянии управлять людьми на расстоянии. Самое большее, что мы можем, это влиять на их эмоции и восприятие ими того, что они читают.
По бессильно уронил руки со словами:
— Мы вынуждены верить вам на слово, что это невозможно. На самом же деле никто из нас в точности не знает, на что вы способны.
— Чушь! — вскричал Иверсен. — Ты цепляешься за соломинку, По. Тем, кто давно состоит в наших рядах, прекрасно известно, что все обстоит именно так. Клара права: мы вынуждены признать, что существование Теневой организации — реальность, и чем раньше мы это сделаем, тем с большим успехом сумеем ей противостоять.
По открыл было рот, намереваясь возразить, однако Иверсен остановил его, сказав:
— Сядь, По! Подумай хорошенько над всем, что случилось, и ты придешь к такому же заключению.
По потупился, бессильно опустив плечи; с обиженным видом он отошел к одному из стеллажей и уселся прямо на пол.
— Итак, вот что я хотела сказать, — продолжала Клара, искоса взглянув на По. — Раз реакция оказалась такой жесткой, значит, мы подобрались к Теневой организации совсем близко. То, что Кортманна убили именно теперь, когда мы начали предпринимать шаги по воссоединению Общества, вовсе не случайность. Он уже отыграл свою роль, и они поняли, что он им больше не нужен. — Она вздохнула. — Мы должны признать, что Кортманн был их человеком в том смысле, что он находился под влиянием своего шофера, который, как мы можем предположить, является улавливающим. Поэтому они все время были в курсе того, чем занимаются вещающие, а также могли оказывать влияние на Кортманна, чтобы тот принимал те решения, которые наилучшим образом вписывались в их план.
— А он заключался прежде всего в том, чтобы сохранять в тайне существование их организации, — прибавил Иверсен. — Однако, насколько я помню, этот водитель служил у Кортманна семь или восемь последних лет. Срок, конечно, долгий, но это не объясняет ту роль, которую сыграл Кортманн в расколе, произошедшем двадцать лет назад.
На некоторое время наступило молчание. Йон заметил, что все присутствующие подавлены. Сам он испытывал смешанные чувства. Как и для прочих, смерть Кортманна явилась для него шоком, однако особо теплых чувств друг к другу они не испытывали никогда. Со дня похорон, когда они встретились впервые, Йон ощущал со стороны Кортманна некоторую настороженность в его отношении: тот будто видел в его лице конкурента. Йон охотнее бы поверил в то, что Кортманн — заклятый враг, однако теперь, когда оказалось, что он невиновен, эта настороженность выглядела еще более загадочно, чем когда бы то ни было. Всех сейчас тревожила одна и та же мысль, которую никто не решался озвучить, хотя наверняка она крутилась в мозгу у каждого. Раз уж Теневая организация сумела подобраться так близко к лидеру вещающих, то теперь совершенно невозможно сказать, не является ли еще кто-нибудь из них — прямо или косвенно — ее агентом. Наивным было бы отрицать, что и среди улавливающих могут оказаться их шпионы.
— И что же нам, в итоге, остается делать? — спросил Иверсен, нарушая молчание. — Каков будет наш следующий шаг?
Присутствующие переглядывались, никто не торопился с ответом.
— Школа, — вспомнил Йон. — Мы же вышли на школу Деметрия. Ведь Ремер и водитель Кортманна встречались именно там не случайно.
— Я же совсем забыла об этом рассказать! — воскликнула Катерина, и все повернулись к ней. — Когда я сидела одна в автомобиле Хеннинга, а он в это время осматривал квартал, я попыталась уловить, что происходит внутри школы, не читает ли там кто-нибудь. И там действительно читали. — Она отпила из своего бокала немного коньяку. — Причем там было несколько классов, в которых велось чтение начального уровня — легкие, примитивные тексты. Однако я слышала и еще кое-что, несколько совсем других голосов, читающих иные тексты. Причем чтение это было в гораздо большей степени сфокусировано и имело достаточно мощную заряженность…
— Так ты считаешь… — начала было Клара, однако так и не закончила фразу.
— Я убеждена, что там занималась группа вещающих, — решительно произнесла Катерина.
— И сколько их было?
Катерина пожала плечами.
— Четверо или пятеро, — ответила она.
— Так, значит, эта школа Деметрия — своего рода инкубатор Чтецов для Теневой организации? — предположила Клара. — Кто-нибудь о ней прежде слышал?
Йон отрицательно покачал головой. Катерина и Хеннинг тоже.
— Деметрий? — задумчиво пробормотал Иверсен, поднимая глаза к потолку. — Это имя героя одной из пьес Шекспира. «Сон в летнюю ночь», насколько я помню. Деметрий выпивает любовный напиток и влюбляется не в ту женщину. — Он снова опустил взгляд. — Для понимания нашей ситуации это не очень-то подходит.
— Как бы там ни было, но эта школа — наша единственная зацепка, — убежденно сказал Йон. — Я считаю, что мне надо туда отправиться и все там как следует осмотреть. Если эта школа действительно является центром Теневой организации, в здании должны отыскаться какие-нибудь доказательства этого.
— Ты хочешь тайно проникнуть туда? — спросил Иверсен.
— Если придется, то да, — уверенным тоном подтвердил Йон.
— Я с тобой, — торопливо сказала Катерина.
Йон хотел было возразить, однако, взглянув на девушку, не стал этого делать. Он понял: ничто, сказанное им, не сможет заставить девушку изменить решение, которое она приняла. Правда, Иверсен при поддержке Клары все же попытался убедить Катерину отказаться от своего намерения, однако она твердо стояла на том, что на всякий случай Йону должен помогать улавливающий.
Когда наконец все было решено, подал голос По:
— Раз уж там будет улавливающая, то и мне хотелось бы слегка поразвлечься. — Поднявшись с пола, он встал, широко расставив ноги и подбоченившись. — Необходимо присутствие рядом с вами здравомыслящего скептика, который мог бы спустить вас с небес на землю, чтобы вы там не рехнулись от избытка конспирации.
Йон пожал плечами:
— Что ж, если тебе это кажется убедительным, то я не против. — Он посмотрел на Катерину.
Ее прежняя решимость, казалось, иссякла, взгляд беспомощно блуждал; помедлив некоторое время, она кивнула, выражая свое согласие.
— Однако, По, мы будем делать все по-своему, — предупредила она.
— Ну да, разумеется, — с иронией произнес По. — Не волнуйся, я буду вести себя как пай-мальчик.
Они договорились встретиться в три часа той же ночью.
Йон съездил к себе на квартиру, Катерина сделала то же самое; дома каждый взял то, что, как они считали, могло им понадобиться в экспедиции. После этого они подобрали на Треугольнике[38] По и поехали в направлении находившегося недалеко посольского квартала. По дороге никто из них троих не проронил ни слова.
Йон припарковался примерно в ста метрах от школы, они вышли из машины. На ночном небе не было ни облачка, все оно было усыпано яркими звездами. Йон сразу же почувствовал, что его черный тренировочный костюм — не лучшая защита от ночного холода, и пожалел, что не оделся теплее. Правда, кроме строгого костюма, никакой другой темной одежды он не смог у себя отыскать.