Мари подкрутила бинокль. К крыльцу дома вслед за элегантной парой, — очевидно жившей по соседству и вышедшей прогуляться, — приближался рабочий с одеялами и ремнями на плече. На нем была армейского типа куртка и черная вязаная шапка. Возле крыльца он остановился и заговорил с двумя другими рабочими, выносившими из дверей дома треугольный предмет.
Что это?.. Странно. Она не видела лица рабочего, но его шея, посадка головы… что же? Рабочий начал подниматься по ступеням: простой работяга, заранее уставший, на всю жизнь вперед, неопрятный… Мари отняла от глаз бинокль. От волнения ей мерещились вещи, которых не могло быть.
Господи! Любимый мой, мой Джейсон! Где же ты? Появись. Дай отыскать тебя. Не бросай меня из-за этих слепых, безмозглых людишек. Не позволяй им отнять тебя у меня.
Где же Кроуфорд? Он обещал сообщать о каждом своем шаге. Она сделала глупость. Им нельзя доверять, ни одному из них. Он ведь обещал!.. Где же он?
— Будьте добры, вы не опустите стекло? — обратилась она к водителю. — Здесь задохнуться можно.
— Простите, мисс, — отозвался офицер в гражданском. — Я включу для вас кондиционер.
Окна и двери машины управлялись кнопками, доступными лишь водителю. Она была в склепе из стекла и металла — посреди залитой солнцем и обсаженной деревьями улицы.
— Не верю ни единому слову! — бросил Конклин; проковыляв к окну, он уставился на улицу, закусив указательный палец левой руки.
— Ты просто не хочешь верить, Алекс, — возразил Кроуфорд. — А все обстоит гораздо проще. Все сходится, и все намного проще.
— Ты не слышал запись! Не слышал Вийера!
— Я слышал рассказ этой женщины, большего не требуется. Она говорит, мы не пожелали ничего слушать… Ты не пожелал.
— Тогда она лжет! — Конклин неловко повернулся к генералу. — Господи, ну конечно, она лжет! Да и как ей не врать? Она ведь его женщина. И сделает все, чтобы избавить его от расправы.
— Ты не прав и знаешь это. То, что он здесь, доказывает твою ошибку. Равно как и мою: я принял твои слова на веру.
Конклин тяжело дышал, дрожащей рукой он стиснул набалдашник трости.
— Может быть… может, лучше… — Он не договорил, беспомощно глядя на Кроуфорда.
— …пусть все идет, как задумано? — тихо спросил генерал. — Ты устал, Алекс. Ты не спал несколько суток, ты на пределе истощения. Я ничего от тебя не слышал.
— Не слышал. — Разведчик помотал головой, закрыв глаза, лицо его выражало отвращение. — И я ничего такого не говорил. Я только хочу знать, с чего же теперь начать.
— Я знаю, — отозвался Кроуфорд и, подойдя к двери в соседнюю комнату, открыл ее и позвал: — Войдите, пожалуйста.
Коренастый стрелок вошел, бросил взгляд на прислоненное к стене ружье, затем посмотрел на двух государственных чинов.
— В чем дело?
— Стрельбы сворачиваются, — произнес Кроуфорд. — Думаю, вы уже догадались.
— Какие стрельбы? Меня наняли охранять вот его. — Стрелок кивнул в сторону Конклина. — Вы хотите сказать, сэр, вам больше охрана не нужна?
— Вы прекрасно знаете, что мы имеем в виду, — резко ответил разведчик. — Все — объект, указания — отменяются.
— Какие указания? Знать ничего не знаю. Условия, на которых я был нанят, вполне ясны: охранять вас.
— Хорошо, замечательно, — кивнул Кроуфорд. — Осталось только выяснить, кто еще охраняет этого господина?
— То есть как «кто еще»?
— Я имею в виду, за пределами этого помещения. В других помещениях, на улице, в машинах или еще где-нибудь. Нам необходимо это знать.
— Боюсь, джентльмены, вы меня неправильно поняли. — Стрелок пересек комнату и взял стоящее у стены ружье. — Я был нанят на индивидуальной основе. Если наняли кого-то еще — я не в курсе.
— Ты знаешь их! — не выдержал Конклин. — Кто они? Где находятся?
— Не имею ни малейшего представления… сэр. — Вежливый стрелок еле заметно, сантиметров на пять, приподнял над полом дуло своего ружья. — Если вы в моих услугах больше не нуждаетесь, я пошел.
— Вы можете с ними связаться? — остановил его Кроуфорд. — Мы вам щедро заплатим.
— Мне уже и без того щедро заплатили, сэр. Было бы нехорошо с моей стороны брать деньги за услугу, которую я не в состоянии оказать. И потому продолжать этот разговор бессмысленно.
— На карту поставлена жизнь человека! — закричал Конклин.
— И моя тоже. Прощайте, джентльмены. — С этими словами крепыш, повыше приподняв дуло, вышел.
— Господи! — Конклин стремительно повернулся к окну, задев тростью батарею отопления. — Что нам теперь делать?