Через два часа Шан, получивший и санкцию на обыск, и санкцию на арест, подлетал с выделенными ему в помощь коллегами к квартире Ларкинз в одном из небогатых районов города. Актриса была дома. Узнав цель их визита она скорее удивилась, чем испугалась, и честно подтвердила, что да, получала разрешение, год назад его продлила, но газ так и не купила, он дорогой, а у нее каждая единица на счету.
«Морфей», однако, обнаружился в дальнем углу шкафа, заваленного всяким хламом.
========== Глава 8 ==========
Допрос подозреваемой, второй за сегодня, проходил отвратительно. Шан чувствовал себя не полицейским, стоящим на страже порядка и спокойствия граждан, а злобным садистом, бессмысленно пытающим невинное дитя. Чувство было дурацким, давить на Ларкинз он даже не пробовал, справедливо опасаясь истерики, но неприятным.
Шан посмотрел на адвоката (тот только пожал плечами) и перевел взгляд на всхлипывающую девушку, пытаясь решить, имеет ли смысл продолжать допрос. Кассандра Ларкинз выглядела растерянной и напуганной. Плакать она, правда, уже перестала, но связно отвечать на вопросы все еще не начала. Актриса сбивалась, путалась, меняла собственные ответы через секунду после их произнесения, и, в целом, все сводилось к тому, что она не помнит, не знает, не понимает и никого не убивала.
Она не помнит, зачем приходила к убитым накануне убийства, ну, то есть, как всегда просто в гости, но точнее не помнит. Она не понимает, зачем кому-то убивать ее приятельниц, они ведь хорошие были, ну, может, не совсем хорошие, но все равно жалко. Откуда у нее взялся «Морфей», она не знает, точнее не помнит, да, у нее было разрешение, но газ она не покупала, вернее покупала, но почти два года назад и весь использовала, а, может, и не весь, она не помнит, наверное она его засунула в шкаф и забыла. Но она никого не убивала!
Бесплатный защитник, автоматически выделенный Ларкинз, как только выяснилось, что денег на адвоката у нее нет, уже несколько раз выразительно поглядывал на часы, но прекратить допрос пока не требовал. Решив наконец, что толку не будет, Шан вызвал дежурного и попросил увести подозреваемую обратно в камеру – меру пресечения еще не избирали, суд был назначен на завтра, так что ночевать Ларкинз предстояло в камере предварительного заключения.
Оставшись в одиночестве, Шан привычно откинулся на стуле и задумался. Что-то не складывалось. Точнее, наоборот: все складывалось слишком уж ровно и гладко, будто нарочно, и именно это заставляло сомневаться. А еще мотив… Вуйчик убили через два месяца после окончания съемок; в сериале, где главную роль исполняла Ланге, уже отсняли половину первого сезона; съемки «Птички», правда, так и не начались, но по совокупности на убийство с целью занять место конкурентки было не очень похоже. Оставалась месть, но чем больше Шан об этом думал, тем больше сомневался.
Вообще все выглядело как-то… не так. Вот, например, зачем Ларкинз было рассказывать Рике не только о своих проблемах, но и о своей первой профессии? Даже учитывая, что об этом знало множество людей, выглядело странно. Сглупила? Но человек, сумевший спланировать и реализовать достаточно хитроумные убийства, вряд ли вот так сглупит. Пыталась втереться в доверие и показать, что ей нечего скрывать? Возможно, но все равно сомнительно. А еще этот газ! Шан ожидал обнаружить все, что угодно, например, следы убийственной программы, но только не настолько откровенную улику. Судя по дате на полупустом баллоне, газ выпустили три месяца назад, так что Ларкинз никак не могла купить его на полтора года раньше, засунуть в кучу хлама и забыть.
Разумеется, актриса могла виртуозно врать, изображая невинную и ничего не понимающую жертву, но сам факт хранения “Морфея” дома вызывал сомнения. Это не программа, которую, утратив, придется писать заново – что, кстати, при наличии умений тоже не слишком сложно, «Морфей» можно было купить в любом специализированном магазине, просто предъявив разрешение. Логичнее всего было бы выбросить баллон после использования, а не тащить домой. Отпечатков пальцев эксперты на баллоне не обнаружили, причем вообще никаких, что добавляло странности. Как-то несерьезно стереть все отпечатки и хозяйственно положить улику в шкаф. А даже если и так, то куда логичнее утверждать, что ее подкинули, а не твердить «не знаю», «не помню».
Шан устало вздохнул. Хотелось с кем-то поделиться своими размышлениями и сомнениями, но напарник лежал в больнице и врачи запретили его беспокоить, а Рика еще вчера предупредила, что в гости нагрянула бабушка с внуками, то есть Рикиными кузенами и пару дней она будет занята, выполняя родственный долг. В принципе, в управлении было несколько человек, с которыми у Шана успели сложиться вполне приятельские отношения, и которые будут не против выслушать молодого коллегу и посоветовать что-то дельное, но грузить их своим делом без крайней необходимости не хотелось. Им и без того есть, чем заняться: последние десять лет в Семирамиде наблюдался медленный, но тревожаще уверенный рост преступности. Причины явления были известны, но бороться с ними получалось так себе, и скучать полицейским не приходилось. Вот если он почувствует, что совсем не тянет, можно будет попросить помощи, а пока лучше справляться самостоятельно. Благо, идеи у Шана были, и не самые дурацкие.
Для начала надо проверить счета Ларкинз и попытаться узнать, откуда пришли деньги на анонимный кошелек, с которого оплачена покупка дивана Ланге. Потом еще раз внимательно изучить дело Вуйчек и, возможно, договориться с сестрой убитой о встрече. Если актриса кого-то и боялась, то вряд ли Кассандру Ларкинз, иначе не приглашала бы ее к себе домой. Конечно, не факт, что сестра что-то знает, но попробовать проверить стоит. А еще было бы не лишним что-то съесть – позавтракать Шан не успел, обед пропустил, заменив несколькими большими чашками кофе, и молодой здоровый организм был не вполне доволен подобным обращением. Полицейский посмотрел на часы: до официального окончания рабочего дня оставалось чуть больше часа, он как раз успеет написать и отправить нужные запросы. А организм потерпит, никуда он не денется.
Из управления Шан вышел в начале десятого – просто решил одним глазком заглянуть в присланные коллегами материалы по делу Вуйчек, и увлекся. Идти куда-то не хотелось, так что он заказал себе две коробки лапши и, проглотив поздний ужин, завалился спать.
Следующий день прошел суматошно и абсолютно безрезультатно. Суд избрал для Ларкинз домашний арест, так что после очередного, не давшего ровным счетом ничего, допроса актриса отправилась домой. Информация с ее единственного счета тоже мало что прояснила,: доходы Ларкинз не скрывала, исправно платила налоги, никаких переводов на анонимные кошельки не делала. Проверка кошелька, с которого оплатили покупку дивана, показала, что его пополняли чуть больше месяца назад с терминала в районе «Амитис». Каждый такой терминал был оборудован камерой, но записи хранились всего месяц, так что отправляя очередной запрос, Шан ни на что особо не рассчитывал и оказался прав. Служба безопасности банка, которому принадлежал терминал, выражала глубокое сожаление и сообщала, что записи за указанный период не сохранились.
Приходилось признать, что расследование зашло в тупик. Правда, оставалась сестра Санди Вуйчик, которая была готова побеседовать с Шаном, но, к сожалению, она находилась на другой планете и прилететь могла не раньше, чем через неделю. Неделя у Шана была, он все-таки изложил свои сомнения, причем сразу начальству, и получил “добро” на дальнейшее расследование – вот только не сидеть же эту неделю, ничего не делая. Ну хорошо, не ничего не делая, а проверяя все возможные связи Ларкинз, вдруг всплывет сообщник, как раз и спланировавший убийства. Или, наоборот, какая-то информация, позволяющая предположить, что актрису подставили. Учитывая количество ее друзей, приятелей и знакомых, может и недели не хватить.
Начать Шан решил с Присциллы Мейо. Во-первых, она покровительствовала Ларкинз, а во-вторых, тоже могла похвастаться огромным количеством знакомств, так что наверняка сможет подсказать, с кем та дружила, а с кем не очень. Мадам Мейо поговорить согласилась, предложив Шану прилететь к ней домой или прямо сейчас, или завтра вечером. Откладывать разговор до завтра не хотелось, так что договорившись, что он будет примерно через полчаса, Шан, бросив все, помчался к мадам Мейо.