А Теодор напросился к Сильве на руки и сразу полез обниматься.
– Невероятно. – Грета от удивления взмахнула руками. – У тебя есть домашние животные?
– Нет, к сожалению. Я часто бываю в командировках.
– Ну что ж, пойдем, я покажу тебе дом и твою комнату. Да… – запнулась она на мгновенье, – герр Шлоссер обещал прийти завтра в три часа дня. Он хотел бы поговорить с нами обоими.
– Я знаю. Мы общались перед моим отъездом. По телефону, разумеется.
Так произошло знакомство с домом и котом.
* * *
После обнимашек с Тео Сильва решил прогуляться. Погода замечательная: солнце, плюс пятнадцать. Через три дня обещают резкое похолодание и даже снег, а сейчас лучше воспользоваться моментом для прогулок по окрестностям. Весенние Альпы великолепны. Впрочем, летом и осенью немецкие предгорья Альп также хороши, а зимой – «рай для горнолыжников и сноубордистов». Так пишут туристические путеводители. Но путеводители не могут передать и сотой доли того, что видит потрясенный путешественник, впервые попавший в эти места.
Пока Сильва одевался и обувался, Тео крутился у входной двери, издавал какие-то непонятные звуки, всем своим видом выражая недовольство. «Что-то он нервничает, – заметила Грета, – Теодор, перестань ругаться!» – «Не хочет, чтоб я уходил, – засмеялся Сильва и обратился к коту: – Дружочек, я на пару часов, не надо волноваться».
Тео сделал вид, что обиделся (а может, на самом деле обиделся… кто их разберет, котов!), отвернулся от Сильвы, поднял свой тонкий хвост и побежал в малый салон (в доме два салона: большой – направо из прихожей и малый – налево. Здесь же, в малом, находится кухня, отделенная от основного помещения небольшой перегородкой без двери). Сильва понял, что кот будет наблюдать за ним в окно до тех пор, пока он не скроется из виду, и, вероятно, будет ждать его возвращения тут же – на подоконнике.
Грета предложила взять машину, но Сильва отказался. Каких-то три километра до центра Швангау и обратно столько же – это не расстояние. Захотелось пройтись по лесным дорогам, подышать альпийским воздухом и поснимать баварские красоты.
До обеда оставалось три часа (с этим у Греты строго: в час, значит, в час!), так что есть время для знакомства со Швангау.
Городок известен в первую очередь своими замками, но и сам по себе он достоин внимания. Сильва бродил по улочкам: в Швангау много отелей, гостевых домов, сувенирных лавок, кафе и ресторанов. Повсюду уютные домики в немецком стиле фахверк, где деревянные балки становятся декоративными элементами, превращаясь в необычные узоры, цветы, геометрические фигуры. Многие дома с расписанными стенами – фресками – на темы германских мифов.
Сильва зашел в кофейню, купил кофе в бумажном стаканчике, брецель – крендель из сдобного теста (и какой баварский завтрак без брецеля?) и направился к озеру.
Вокруг Швангау три озера: Альпзее, Шванзее и Форгензее.
«Это, наверное, Альпзее?» – спросил он у прохожего. Тот прогуливался у озера, кутался в ярко-желтый шарф, хотя было совсем не холодно. Прохожий оказался туристом и не знал, как называется озеро.
Швангау не зря именуют лебединой деревней. По зеркальной воде, величественно изогнув шеи, парили лебеди. На озере эти гордые птицы были хозяевами. Утки с громким кряканьем пытались отвоевать себе пространство, и лебеди снисходительно позволяли им плавать рядом с ними. А вокруг озера открывались чудные пейзажи: чередование горных высот и низин. Тишина и спокойствие…
Сильва уселся на скамье и просидел, наслаждаясь пейзажем и наблюдая за птицами, минут двадцать. Допил кофе и стал подкармливать лебедей брецелем. Говорят, что идея «Лебединого озера» посетила Чайковского в Швангау. Петр Ильич был так впечатлен озерным великолепием и царственными птицами, плавающими прямо у берега, что сочинял мелодии, ставшие впоследствии знаменитыми, прямо на ходу, прогуливаясь вдоль озера. Можно сказать, что именно здесь родилось гениальное произведение.