- Ого! По-моему, вы торопитесь отделаться от меня, молодой человек! Только если вы надеетесь перемолвиться словом с той леди, то плохо ваше дело - она другого поля ягода! Впрочем, вы молоды, а все юнцы - глупцы! Да-с!
Мистер Пибоди добродушно осклабился и, кивнув, покатился, как колобок, прочь.
Из робкого, забитого создания, которым был всего час назад, Дэвид снова превратился в уверенного, смело глядящего в будущее человека. Внутренне ликуя, он продолжал сидеть на обочине лесной тропы и упивался восторгом обретения собственного "я". Он ничего не замечал, пока не услышал топот копыт. Подняв глаза, он вновь увидел ту самую молодую даму на гордой рослой лошади, бежавшей на сей раз мелкой рысью, с устало опущенной холкой и взмыленными лоснящимися боками. Заметив Дэвида, дама натянула поводья и, остановившись, смерила его хмурым взглядом сверху вниз. Он тоже не остался в долгу и молча разглядывал всадницу. Стройная, гибкая, прекрасно сложена. Красивые темные глаза и полные капризные губы. А завершал портрет упрямый, решительный подбородок. И все же, несмотря на ее властность и надменный вид, Дэвид разглядел в ее больших глазах выражение... быть может, тоски? Или даже страха? Но если так - чего она боялась? Или кого?
- Вам уже лучше? - тоном крайнего безразличия осведомилась она.
- Лучше. Благодаря вам, сударыня! - ответил он, невольно вставая на ноги.
- Зачем вы, словно безумный, бросились на моего Брута?
- Мне показалось, мэм, что лошадь понесла.
- Вы что, не видели ни разу женщину, пустившую коня галопом?
- Такой бешеной скачки никогда не видел.
- А известно ли вам, что, находясь в этой роще, вы нарушаете чужое право собственности? Вам лучше покинуть ее, пока объездчики не заметили... Здесь не проявляют милосердия к бродягам.
- Я немедленно уйду, сударыня! Только, прошу, скажите сначала, не знаете ли вы, как мне пройти к поместью, называемому Лоринг-Чейз?
- Вы в нем находитесь, - ответила юная дама, хмуря брови.
- В самом деле?.. А ваша фамилия - Лоринг, мадам?
- Избави Боже! - воскликнула она с внезапным пылом. - О нет, благодаренье Господу! Во мне нет ни капли этой мерзкой крови! Я здесь только живу. Меня когда-то взяли в дом на воспитание. - Тут она подобрала поводья и удостоила собеседника наклона головы. - А что касается вас, то шли бы вы подобру-поздорову, от греха подальше.
- Спасибо, мэм! - сказал он с церемонным поклоном. - Но все же, прошу вас, подскажите, как попасть в усадьбу?
- А по какому вы делу? - недовольно осведомилась она.
- Мне хотелось бы поговорить с сэром Невилом Лорингом.
- Поговорить?.. С ним? - переспросила она, явно изумившись, и, похоже, на секунду потеряла дар речи. - Кто? Вы? Вы хотите с ним поговорить? повторила она, и на смену изумлению пришло презрение. - Сэр Невил не дает себе труда беседовать с такими... такими, как вы!
- Что ж, сударыня, значит, потрудиться придется мне. Но побеседовать с сэром Невилом я должен непременно!
- И вы осмелитесь? - спросила она с любопытством.
- Да, мэм.
- Потому что вы не знакомы с этим человеком!
- Нет, потому что собираюсь познакомиться с ним, сударыня, - поправил Дэвид.
- Кто же вы, такой отважный?
Сначала у него мелькнуло желание назвать себя, но высокомерие всадницы и мысль о щетине на щеках заставили его передумать. Дэвид покачал головой.
- Никто, - ответил он, - простой бездомный бродяга, мэм.
- Для бродяг сэр Невил держит колодки! - резко бросила она.
- Бывает кое-что и пострашней, - парировал он.
- Значит, вы решительно настроены увидеться с ним? - допытывалась всадница, наклоняясь к нему с седла.
- Да, сударыня.
- Что ж, воля ваша. Дом находится вон за теми деревьями. - Она пренебрежительно махнула в ту сторону хлыстом. - Но, если вы ухитритесь проникнуть к нему, он способен приказать своим лакеям избить вас и вышвырнуть вон.
- Придется мне рискнуть, мэм, - упрямо произнес Дэвид, вглядываясь в направлении указанных деревьев. - Похоже, сэр Невил слывет довольно свирепым джентльменом.
- Он отвратительно, до омерзения жесток! - с негодованием проговорила она. - Безжалостен, как смерть... и притом насмешлив, словно дьявол.
- Тем более я жажду свести с ним знакомство, сударыня. Но почему вы столь открыто неприязненно отзываетесь о нем в присутствии незнакомца?
- Потому что он - воплощенное зло! - сказала она сквозь зубы. - Он не заслуживает того, чтобы жить на свете. Он не заслуживает того, чтобы умереть! И все-таки ему придется умереть! Он неизбежно должен умереть... О, хоть бы кто-нибудь убил его, прежде чем я буду вынуждена...
- Тише, сударыня, - вскричал Дэвид. - Успокойтесь, мэм, так недалеко и до безумия!
- Ах, я давно к нему близка, если уже не безумна! - Она задыхалась от охвативших ее чувств. - Отвращение, отчаяние, ужас - разве этого мало, чтобы свести человека с ума? В нем столько зла, столько холодного расчета, столько мерзости...
- Антиклея! - позвал дрожащий, полный беспокойства женский голос.
- Я здесь, Белинда! - откликнулась юная амазонка.
- Антиклея... О, дорогая, дорогая моя! Дитя мое, как я перепугалась. Он сказал, что ты оседлала этого ужасного Брута, и я скорее побежала...
- Со мной все в порядке, милая.
Весь облик всадницы разительно изменился, а голос стал невыразимо нежным. Дэвид, изумленный столь мгновенным превращением, сначала воззрился на нее, потом повернулся посмотреть на ту, которая была причиной этой метаморфозы. К ним по дорожке подходила маленькая, худенькая, бледная женщина, ничем не примечательная, кроме, пожалуй, выразительных добрых глаз, копны волос великолепной снежной белизны и материнской нежности, сквозившей во взгляде, в интонациях и в каждом жесте.
- Родная моя Белинда, ну зачем всегда так беспокоиться, тревожить свою головушку всякими страхами из-за такого взбалмошного, дикого создания, как твоя глупая Клея? А что до Брута - посмотри, он стал как шелковый. Я укротила его! - ответила Антиклея, наклоняясь к ней и гладя шелковистые волосы.
- Твоя чудесная прическа совсем растрепалась, - причитала Белинда. - И костюм в клочья! О, Клея, я знаю, он тебя когда-нибудь убьет...
- Может, это было бы и к лучшему, дорогая... Мне временами даже хочется, чтобы случилось что-нибудь такое.
- Нет, Клея, не надо! Не говори так. Как бы я смогла жить без тебя!
Она вся задрожала и с мольбой посмотрела на всадницу снизу вверх. Тогда Антиклея, словно тигрица, одним прыжком очутилась на земле и, нежно обняв своими сильными руками ее хрупкие плечи, стала, поглаживая, утешать и уговаривать.
- Ну-ну, моя хорошая! Ну не надо, не надо, не плачь из-за меня, дуры грешной. На твою долю и без меня выпало столько горя!.. Ведь я езжу на Бруте только когда уж совсем себя не помню, когда меня совершенно выведут из терпения! Но бояться нечего: быстрая скачка обостряет чувство опасности и, может быть, спасает от... от чего-нибудь пострашней. Ах, Белинда, ты совсем расстроилась - да, да, я ведь вижу, как напугала тебя. Я такая гадкая! Пойдем отсюда, дорогая, пойдем...
Пожилая женщина прильнула к плечу обнявшей ее Антиклеи, и они скрылись за деревьями, оставив Дэвида гадать, глядя им вслед, что бы это все значило. Огромный Брут стоял с ним рядом и недоуменно фыркал, потом, тряхнув роскошной гривой, с довольным видом отошел в сторону и принялся щипать траву.
Глава X,
рассказывающая о том, как Лоринг встретил Лоринга
Положив изящные руки на золотой набалдашник трости, сэр Невил сидел в своем огромном кресле перед большим камином и пристально смотрел слезящимися стариковскими глазами на тлеющие угли. Он вроде бы совсем не замечал долговязого степенного джентльмена, который, неподвижно стоя рядом с ним, хранил сдержанное, терпеливое молчание. Волнение джентльмена выдавали только руки, сложенные за спиной и непроизвольно пожимавшие одна другую.
Наконец сэр Невил, так и не удостоив молодого человека взглядом, заговорил.