Дэвид подошел к открытой створке зарешеченного окна и облокотился на подоконник. Вдыхая аромат жимолости, он смотрел вниз, на широкую мраморную террасу. Луна серебрила газоны, застывшими черными силуэтами стояли стройные деревья. Ничто не нарушало тишину, ни один лист не шелохнулся. Дэвид почти успокоился, когда минуту спустя от мрачных теней деревьев внезапно отделилась еще одна тень и крадучись двинулась к дому. Бесформенная, безликая, неслышно скользила она, приближаясь к стене. Наконец Дэвид сумел разглядеть мужскую фигуру. Человек замер, озираясь по сторонам, потом еще сильнее пригнулся и исчез за углом.
Дэвид отвернулся от окна, постоял и, сам не зная зачем, начал торопливо одеваться. Он уже потянулся за курткой, и тут ему послышался какой-то звук за стеной. Дэвид замер, неясный звук повторился. Он напоминал осторожные шаги прихрамывающего человека.
Дэвид натянул куртку, сунул руку в карман и стиснул серебряную рукоятку пистолета. Затем, зажав башмаки под мышкой, подкрался на цыпочках к двери и тут же остолбенел от изумления, ибо как раз в эту секунду, несмотря на то что он перед сном повернул ключ, дверь начала медленно, бесшумно открываться.
Дэвид выхватил пистолет и взвел курок, но только для того, чтобы, отпрянув, сразу же спрятать его за спину: в комнату шагнула Антиклея.
- Тс-с! - прошептала она. - Вы не вняли предостережению! А теперь... слышите?
Откуда-то из мрака большого дома до них опять донеслись крадущиеся, с приволоком, шаги.
- А в чем дело? - прошептал он.
- Молчите! - выдохнула она. - Скорее за мной!
И схватив его руку теплыми сильными пальцами, Антиклея потянула его в темноту коридора. Быстро пройдя по толстому ковру, она открыла какую-то дверь, и Дэвид очутился в комнате с горящей свечой. Это оказалась спальня. Он разглядел роскошную кровать, туалетный столик, сверкающий серебром и хрусталем, стул с наваленной на него грудой женской одежды и открытое окно.
- Вам туда, - прошептала девушка. - Придется спускаться!
- Каким образом, сударыня?
- По стеблям плюща. Говорю вам, быстрее! Я проделывала это множество раз. Ну же, не мешкайте!
- Но почему, мэм?
- О Господи! Некогда объяснять! Шевелитесь же!
- Но, мэм, почему я должен убегать?..
- Живее, живее! Яксли скоро будет здесь!
- Кто такой?.. Что, черт возьми, все это значит?
- Не знаю... Я сама не знаю... Только прошу вас, уходите! Быстрее!
Дэвид перелез через подоконник и, цепляясь за толстые узловатые стебли плюща, начал спускаться. Действительно, дело это далось ему с легкостью. Спустившись чуть ниже уровня подоконника, он задрал голову, чтобы задать еще один вопрос, но увидел, что решетка над ним уже закрыта, а в окне темно.
Достигнув земли, Дэвид постоял секунду, осматриваясь по сторонам, затем со все возрастающим недоумением оглянулся на дом. Тут одно из окон неожиданно осветилось. Дэвид узнал в нем то самое окно, из которого сам только что смотрел в сад. Кто-то бродил по его спальне с лампой в руке. Вот в пятно света попали очертания фигуры и лицо... лицо сэра Невила. Баронет подошел к окну и стал вглядываться вниз. Увидев выражение этого лица, Дэвид втянул голову в плечи, юркнул к стене и, тесно прижавшись к ней, спрятался в зарослях плюща. Через некоторое время створка окна хлопнула, молодой человек выглянул и посмотрел на дом. Свет во всех окнах исчез.
И тогда Дэвид, продолжая недоумевать и теряясь в догадках, отправился в путь.
Глава XVI,
в которой появляется человек с заячьей губой
Вечерело. Растянувшись на скамье под стеной гостиницы, Дэвид сонно перебирал в уме различные эпизоды последних, столь богатых событиями двадцати четырех часов. Он снова радовался чуду вернувшейся памяти, хмурился, вспоминая своего дядю, размышлял, как лучше взяться за хлопотное дело официального подтверждения своей личности, думал о рыжеволосой амазонке с угрюмым взглядом и вновь поражался ее страстной ненависти к своему опекуну. Так, бормоча про себя ее имя: "Антиклея", - он наконец погрузился в освежающую дрему, но не успел по-настоящему заснуть, как был потревожен шорохом, который послышался совсем рядом со скамьей. Шорох сопровождало чье-то тяжелое дыхание, перемежавшееся странным фырканьем с присвистом. Дэвид открыл сонные глаза и увидел огромную голову, склонившуюся над ним. Голову венчала облезлая меховая шапка, из-под шапки выбивались прямые жесткие волосы, свисавшие сосульками вокруг неприятного лица их обладателя, которое казалось еще более отталкивающим из-за дефекта, известного под названием "заячья губа". Из этого-то обезображенного рта и исходили свист и сопение.
Когда Дэвид открыл глаза, голова отодвинулась. Он сел, и рука его сама потянулась к карману с пистолетом: стоявший перед ним человек опирался на длинноствольное ружье. Подобного урода Дэвиду еще не приходилось видеть. Человек оказался низкорослым, но впечатление было такое, словно огромную голову, непропорционально длинные руки, широкие плечи и мощное туловище колосса насадили на пару коротеньких, отвратительно кривых ножек. Чудовищно огромные, волосатые ручищи лежали одна на другой на стволе ружья, поставленного прикладом на землю. Поверх рук покоился чисто выбритый квадратный подбородок, а из-под косматых бровей, торчащих вперед, словно продолжение сильно развитых надбровных дуг, так и зыркали маленькие, близко посаженные глазки. Недобрый взгляд уродливого незнакомца переместился с нового головного убора Дэвида на его левую руку, потом на потертый костюм и башмаки и наконец вновь остановился на его лице.
Сердце Дэвида, подвергнутого столь беззастенчивому осмотру, сжалось от неожиданного дурного предчувствия, поэтому, заговорив, он меньше следил за речью, и его протяжный выговор был заметнее, чем обычно.
- Ну теперь-то, полагаю, вы меня узна'ете, если нам доведется когда-нибудь снова встретиться?
- Ф-ф! - фыркнула заячья губа.
- Хм! - произнес Дэвид. Поведение незнакомца нравилось ему все меньше. - Итак, если у вас есть какие-то другие важные дела, вы можете смело заняться ими.
- А я ими и занимаюсь! - гнусаво ответствовал человек, уставившись на руки Дэвида и усердно разглядывая их.
- Полагаю, вы - местный егерь или лесничий и охраняете здешние охотничьи угодья? - спросил Дэвид, обратив внимание на его вельветовую куртку и прочные гетры на пуговицах.
- Ну, - сказал человек с заячьей губой.
- И живете в поместье Лорингов, вон там?
- Кх-умпф! - хрюкнул незнакомец и оторвал мясистый подбородок от волосатых рук, чтобы смачно сплюнуть на землю.
- Так почему бы вам не отправиться охранять то, что вам вверено? предложил Дэвид.
Человек опять фыркнул. Его взгляд лениво переместился с новой шляпы Дэвида на стоптанные башмаки.
- Умпф! - снова изрек он.
Дэвид всплеснул руками.
- Да вы попросту болтун! Только, знаете ли, столь чрезмерное многословие утомительно. Так что идите-ка своей дорогой, мистер Трещотка, и занимайтесь своей болтовней где-нибудь в другом месте.
- А ф...вы чужак в этих местах, а? - неожиданно осведомился егерь.
- А вы, - взорвался Дэвид, - вы, видно, чужак в любом месте!
- Это вы были вчера там, в доме?
- Если вы имеете в виду Лоринг-Чейз, то да, я там был.
- Что ж, значит, это ф...фисьмо - для вас, - проворчал человек. - По крайней мере, вы похожи...
- Письмо? Мне? От кого?
- Если ваше имя будет Дэвид...
- Да, именно так меня зовут.
- Но у вас шляпа.
- И что с того?
- Я должен отдать это фисьмо парню с заф...бинтованной головой. И никому другому... Она очень настаивала.
- Ну, голова-то у меня и впрямь забинтована. А кто это - "она"?
- Без шляпы! - повторил незнакомец.
- Шляпа куплена совсем недавно. Так кто же это - "она"?
- И по имени Дэвид!
- Я же сказал: меня зовут Дэвид. О ком вы говорили?