Дэвид сбился с тропинки и заплутал. Ураганный рев ветра вселял страх: а вдруг деревья начнут валиться? Бурелом в лесу бывает опаснее камнепада в горах. Дэвид, поминутно оступаясь, спотыкаясь и рискуя напороться на острый сучок, шел наугад через густой подлесок. Он ощупью продирался сквозь колючие заросли, то и дело застревал, путаясь в переплетении побегов, но в конце концов, сам не помня как, очутился на открытом месте. Прямиком пересек травянистую низинку и оказался перед стеной, к счастью, не слишком высокой. Ухватившись за ее верх, подтянулся и сел на стену верхом. Дальше начинался сад.
Дэвид спрыгнул вниз. Еле заметная тропка, обсаженная причудливо остриженными тисами, привела его к лестнице на террасу. За террасой неясно прорисовывался силуэт большого дома. Лоринг-Чейз. Другого, насколько знал Дэвид, поблизости не было.
Он подошел к нему с торца и остановился у каменной балюстрады. Дом загородил его от порывов ветра. Дэвид посмотрел на возвышающееся перед ним мрачное строение: всюду темно, в окнах ни единого проблеска света. Дом казался покинутым и заброшенным. Дэвид торопливо, но осторожно обогнул широкий фасад и, свернув за угол, внезапно остановился, увидев окно темное, как и все остальные, но с широко распахнутыми решетчатыми ставнями.
Значит, он напрасно спешил - все равно опоздал. Бен Баукер все-таки опередил его.
Подобравшись к окну, Дэвид заглянул внутрь и прислушался. Там царили тьма и безмолвие. Немного поколебавшись, он перелез через подоконник и шагнул в комнату. Луну зацепила своим краем клочковатая туча, но он разглядел, что комната невелика. Темнела мебель: высокий шкаф, стол, стулья, бюро с выдвижными ящиками, ужасно похожее на скрюченного притаившегося человека, и... распахнутая дверь.
Дэвид очень медленно двинулся к ней через комнату. Шаги заглушил толстый ковер, но вдруг нога зацепилась за что-то мягкое. Он нагнулся, поднял находку и увидел в неверном свете луны старую мягкую шляпу с обвислыми полями - такие обычно носят кучера. Дэвид бросил ее и выхватил пистолет. Но человек в холщовой блузе в дверном проеме так и не появился.
Итак, Бен Баукер точно побывал здесь. Дэвид шагнул в устланный ковровой дорожкой, очень темный узкий коридор. Разведенные в стороны руки касались стен. Дэвид замер, сдерживая дыхание, и, тараща глаза, вглядывался в темноту. Он напрягал слух, но не услышал ничего, даже тиканья часов. Постепенно им овладевало предчувствие надвигающейся беды. Неестественная тишина, мертвое безмолвие огромного дома вселяли безотчетный страх. Все существо Дэвида рвалось прочь отсюда; несколько раз он превозмогал себя, когда уже начинал отступать, чтобы обратиться в бегство...
Но вот где-то в угольной черноте впереди послышался слабый звук - не шорох ног и не дыхание, а просто тихий, не поддающийся определению шелест.
С пистолетом в правой руке, а левой держась за стену, Дэвид осторожно начал перемещаться дальше. Он шел беззвучно; нервы, словно натянутые струны; мускулы подрагивали, готовые мгновенно отреагировать на любую неожиданность.
Левая рука потеряла опору - Дэвид достиг порога боковой комнаты... Дверь открыта... Он скорее почувствовал, нежели увидел, слабый проблеск света между плотно сдвинутыми шторами. Зафиксировал взгляд и замер, подобравшись, словно перед прыжком... Опять прислушался, но до слуха донеслось лишь постукивание далекого ставня да унылое завывание ветра. И все-таки Дэвиду показалось, будто где-то в темноте комнаты что-то снова зашелестело... Что же делать? Продолжать идти вперед или развернуться и бежать?..
Дэвид на цыпочках двинулся дальше. С вытянутой вперед рукой он шаг за шагом крался, огибая середину комнаты, как вдруг, похолодев от ужаса, застыл на месте: его трясущиеся мелкой дрожью пальцы коснулись чего-то теплого и мягкого. Он отдернул руку. Что это было? Шелк? Или мех? Неужели мертвая маленькая собачка?.. Но что она здесь делает? Он снова вытянул руку... и понял... Волосы! Боже милосердный... Он ощупал чью-то голову, которая от этого прикосновения качнулась и завалилась набок... Накрахмаленное жабо, вымазанное чем-то тошнотворно липким!..
Дэвид издал сдавленный стон, и он повторился эхом где-то совсем рядом. Дэвид резко отдернул шторы, и перед ним в бледном лунном мерцании возникла Антиклея. Длинная ее прическа была растрепана, складки белой одежды забрызганы чем-то черным...
А между нею и Дэвидом в огромном кресле сидел некто третий и невидящими, вытаращенными глазами смотрел в потолок. Его бледные губы кривила сардоническая усмешка, а в складках залитого кровью жабо торчала серебряная рукоятка кинжала...
Кинжал торчал из горла сэра Невила Лоринга.
Глава XXII,
полная подозрений
На целую минуту они потеряли дар речи, и только завывания ветра да стук того далекого ставня нарушали вновь наступившую тишину. Потом девушка перевела взгляд со страшного кресла на пятна, которыми была испачкана ее ночная рубашка, и из ее мраморных губ вырвался глухой стон. Она попятилась и отступала все дальше, пока не наткнулась на что-то спиной, и тут же вся сжалась от испуга, закрыв лицо дрожащими руками. Дэвид застыл, боясь, что она сейчас закричит, но этого не произошло. Вскоре Антиклея подняла голову, и они, едва дыша, посмотрели друг другу в глаза.
- Это вы? - выдохнула она наконец. - О Господи... Зачем?.. Почему вы сделали это?
- Я?! - хрипло переспросил Дэвид, отшатнувшись под ее взглядом. - Я?.. Вы думаете...
Она с трудом подняла руку и указала на его рукав. Взглянув туда, он увидел кровь.
- Я проснулась... - прошептала она. - Меня что-то напугало во сне... И страх никак не проходил... Я спустилась вниз, в эту темень и... О Боже! Она начала задыхаться и снова закрыла лицо. - Его уже нет... Как странно... Он был грешником. Жестокий, отвратительный старик... И умер без покаяния!.. Уходите... уходите живо и молите Бога, чтобы Он простил вас... Как я... Бегите же!..
- Вот как? - пробормотал Дэвид. - Хорошо, я уйду! Но сначала... Будет лучше, если я заберу это с собой. - И он показал пальцем на блестящую рукоятку кинжала.
Посмотрев туда, Антиклея тихо вскрикнула; все силы словно внезапно оставили ее, и она опустилась на колени.
- Это... это же... О Господи, это же мой! Я потеряла его... в лесу... клянусь, я потеряла его! Вы... вы нашли его? Где вы его нашли?
- Да, сударыня, нашел... Только не в лесу, а здесь, минуту назад. А теперь заберу его с собой!
С этими словами Дэвид, сжав зубы, ухватился за рукоятку и выдернул кинжал. Кровь на лезвии еще дымилась. Держа кинжал трясущейся рукой, он осмотрелся в поисках чего-нибудь, обо что его можно было бы вытереть, и наткнулся взглядом на валявшийся на полу скомканный лист бумаги. Дэвид поднял его и завернул клинок в бумагу.
- А что касается вины или невиновности, - сказал он, подойдя к окну, пусть это останется между вами и Богом!
- Что вы хотите этим сказать? - пролепетала девушка. - Почему вы так смотрите на меня?..
- Скорее ступайте в свою спальню, - прошептал он. - Сожгите эту... одежду, которая на вас, и ждите утра.
- Почему? О, почему вы так смотрите на меня? - взмолилась она. - Как если бы... Боже мой, словно...
Дэвид приложил палец к губам и, сунув предательский кинжал в карман, распахнул решетчатые ставни и вылез наружу.
Его встретил свежий, упругий ветер. Дэвид секунду помедлил, чтобы оглядеться. Ему показалось, будто он только что очнулся после того ночного кошмара. Но сверток в кармане напомнил, что это не сон. Дэвид повернулся и хотел идти, но потрясение от пережитого, воспоминание о том, что произошло в доме, вновь накативший страх вызвали дрожь и слабость во всем теле. Ноги подогнулись, Дэвид пошатнулся и привалился к стене дома. Ужас Антиклеи, ее жалкие, неуместные слова и тяжкие подозрения, вызванные ими, снова навалились на сердце и не давали вздохнуть. Дэвид решил, чтобы успокоиться, постоять немного в шелестящей стене плюща.