- Но мне нравится... Правда, нравится... Работа избавляет меня от мыслей... Мне некогда тогда... пытаться вспомнить.
- Но мы-то как раз хотим, чтобы ты все вспомнил, парень. По крайней мере, наш друг Джаспер этого хочет... Он хочет, чтобы ты вспомнил, как попал в реку с разбитой головой, и свое имя, и вообще все о себе - понимаешь, Джек?
Тонкие брови молодого человека страдальчески изогнулись под бинтом; Джек закрыл глаза и замотал головой.
- Да не могу я, не могу... Я стараюсь... днем и ночью, но... не получается. Как подумаю об этом... сразу тот страшный грохот, звон в ушах... А что было раньше... не могу. Лучше не надо, не терзайте меня.
- Ну, ладно, ладно, Джек, мы подождем, пока ты совсем не поправишься. Да не переживай ты так, дружище. Успокойся, отдохни. Сядь, выкури трубочку или прими малость внутрь для подкрепления сил.
- Нет, нет, благодарю вас. Только, пожалуйста, позвольте мне помочь вам.
- А ты быстро считаешь?
- Считал когда-то... кажется. Думаю, справлюсь... Так можно мне попробовать? Вы разрешаете?
- От всей души, дружище! - сдался наконец с радостью капрал и с готовностью ретировался с поля битвы.
Взяв с каминной полки отдохнувшую трубку, Роу набил ее табаком, раскурил и уселся за конторку напротив Джека. Некоторое время он молча, изумленно и с растущим уважением наблюдал, как его молодой друг, быстро считая в уме, аккуратно записывал результаты, потом, не выдержав, воскликнул:
- Господи, Джек, вот уж не ожидал! Эко ты лихо расправляешься с этими фартингами! Поистине просто оторопь берет!
- Как так? - с некоторым беспокойством спросил доброволец.
- Ну, ты раскидываешь их направо и налево не хуже твоих гвардейских драгун, что разметали французских кирасир при Ватерлоо.
Снова наступила тишина. Попыхивая трубкой, капрал с неослабным удивлением следил за помощником. Наконец тот с сожалением отложил перо.
- А еще каких-нибудь счетов у вас не найдется? Я мог бы ими заняться... - с робкой надеждой спросил он.
- Как, уже готово? Так скоро? Потрясающе! И - лопни моя селезенка! - ни единой кляксы!
- Так что насчет счетов, капрал Дик? Или, может быть, нужно помочь написать какие-нибудь письма?
- Нет, больше ничего, дружище. Но ты не расстраивайся! Давай просто посидим да поболтаем, как водится среди друзей.
- Что ж, это можно... Только, пожалуйста, не спрашивайте меня о прошлом... А то мне становится муторно, страшно. Как только начинаю вспоминать, думать, так сразу в голове все мутится.
- Ладно, парень, потолкуем о нас с тобой. Как бы это начать... В общем, пора нам с тобой подружиться, стать настоящими товарищами... Потому что, видишь ли, ты побывал в реке, а Джаспер Шриг спас тебе жизнь - так же, как некогда и мне. Да... И теперь мы должны стать настоящими друзьями - все трое. Ты, я и Джаспер.
- Да, да, конечно, капрал... А вас он тоже спас?
- Угу. Со мною, Джек, такая вышла история. Я потерял эту свою руку при Ватерлоо, попал в лазарет, а потом, как вышел оттуда, меня и отправили в отставку... Стал не нужен, понимаешь ли... Не слишком-то много проку от однорукого солдата. А у меня, Джек, не было никого - ни друзей, ни семьи... Вдобавок я не мог найти работы. Тогда-то я и познал на своей шкуре, каково в этом мире калеке. Мне не было в нем места. И вот однажды ночью - помню, дождь еще моросил - спустился я к реке и решил покончить со всем... Но меня заметил Джаспер. Он пошел за мной и, поняв, что' я замыслил, не раздумывая бросился в реку. Вцепился в меня мертвой хваткой! А потом мы вместе оказались под водой... Мы все погружались и погружались, пока я не понял, что он не умеет плавать. Ну, и пришлось мне вытаскивать его - что еще оставалось делать?.. Насилу справился одной рукой. В общем, как видишь, я по сей день жив-здоров, и все благодаря моему другу Джасперу!
- Выходит, вы спасли друг друга, капрал?
- Ну... можно сказать... в каком-то смысле. Хотя Джаспер первый кинулся меня спасать. И потом тоже не бросил. Одним словом, он молодец, мой товарищ Джаспер, и душа у него большая, как у апостола Павла.
- Он очень добр ко мне.
- Да. Кстати, он сегодня должен вернуться, хотя, конечно, из Сассекса путь неблизкий.
- Из Сассекса?!
Это восклицание прозвучало отчетливо, в полный голос, и столь разительно не соответствовало обычной манере речи молодого человека, что капрал вскинул голову и посмотрел на него, словно в первый раз увидел. На мгновение ему померещилось, будто перед ним кто-то совсем незнакомый широкоплечий, с гордой осанкой и широко открытыми ясными глазами. Но не успел Дик выразить свое изумление словами, как глаза эти погасли и подернулись туманной пеленой, темные брови сошлись над переносицей, а голова поникла. Джек снова ссутулился и превратился из гордого, независимого человека в робкое, забитое существо, каким был прежде.
- Не иначе, Джек, дружище, тебе знакомо слово "Сассекс"?
- М-м... мне показалось... но теперь... не знаю... никак не могу вспомнить.
- А ты попытайся, парень, попробуй! Давай напишем его на этом клочке... "Сассекс" - вот так! Посмотри на него - вдруг поможет?
- Н-нет! - ответил Джек. - Нет... не надо! - Он пригнул голову, спрятал лицо в дрожащих ладонях и весь сжался, почти скрывшись под конторкой.
- Бедняга! - вздохнул капрал и, полный сострадания, положил руку на его безвольное плечо. - Бедный ты, бедный! Тебе и правда лучше пока не ломать себе мозги. Повремени, дружище.
- Мне бы только вспомнить, что было перед этим взрывом в голове...
- Ладно, Джек, успеется. Всему свое время. А сейчас давай-ка я раскурю тебе трубку... Табак - он, как ничто другое, действует успокоительно.
- О, вы так добры, капрал Дик... - Из-под ладоней раздались сдавленные рыдания. - Благодарю вас, сэр...
Встав, Роу отправился в соседнюю комнату, где находилась харчевня с буфетом, и там увидел тощую, костлявую особу, с распаренных рук которой стекала мыльная пена. Посмотрев на ее изможденное, унылое лицо, он потянулся было к брючному карману, но женщина остановила его жестом.
- О нет! Не надо, капрал Дик, - запротестовала она, кланяясь. - Спасибо вам за вашу доброту, но мне, слава Богу, выплатили ренту, да и работы на этой неделе хватало. Только вот мой Джонни упал и сильно расшибся. Плачет не переставая, прямо душа разрывается, бедный ягненочек... Никак не могу его утешить - ничего не хочет, а все просит позвать вашего молодого постояльца. Вот я и пришла к вам, капрал, - не отпустите ли вы к нам на время Джека? Если он не откажется сходить со мной через улицу и рассказать моему малышу про Золушку. Вы бы видели, как он чудесно ладит с детьми! А Джонни так жалобно плачет, бедный мой ягненочек, что я никак не возьмусь как следует за стирку. Если бы ваш Джек сделал такое одолжение, я просто не знаю, как была бы благодарна!
- Что ж, я спрошу его, миссис Баскомб, - с сомнением ответил капрал. Хотя, по правде, моему товарищу сегодня нездоровится. Что-то он невесел, мэм...
- Я пойду... Да, да... конечно, пойду, - заявил тут сам молодой постоялец, появляясь в дверях. - С детьми мне хорошо... Они... отвлекают меня... от этих мыслей... Я пойду с вами, мэм.
И вскоре он, перейдя вслед за озабоченной матерью через Грэйс-Инн-Лейн, уже сидел в пару, средь пятен мыльной пены, вместе с маленьким и изрядно чумазым ее сыном. Мальчуган забрался к нему на колени и, обняв ручонками, уставился круглыми глазами в печальное, доброе лицо. В нем было столько сочувствия к ребячьему горю, что всхлипы сами собой затихли, сорванец вытер слезы и, позабыв о своих болячках, начал слушать неспешный рассказ об ужасно опасных приключениях Храброго Портняжки, а потом без перерыва историю Кота в сапогах и сказку про Синюю Бороду. И даже измученная прачка то и дело прерывала стирку, заслушиваясь и забывая о невзгодах безрадостной жизни.