— Простите, сэр, я не знал, что это ваши друзья.
— Не друзья, а просто добровольные помощники. Вы бы очень удивились, если бы узнали, сколько раз они нам помогли.
Улыбнувшись ребятам, комиссар Рейнольдс удалился.
Сержант нажал кнопку звонка, по ту сторону решетки вышел другой полицейский и изнутри отомкнул замок.
Пит и Боб немедля проскользнули в дверь и вздрогнули от лязга, с которым захлопнулась за ними решетка.
— Боже, какое счастье, что мы только посетители! — прошептал Пит.
Они прошли по коридору к лифту, поднялись на верхний этаж и вышли в другой, ярко освещенный коридор, разбитый на отсеки. У первой стойки слева у арестованных отбирали все личные вещи вплоть до содержимого карманов. У второй снимали отпечатки пальцев, у третьей — выдавали тюремную униформу, в которую они переодевались в маленькой комнатке в конце коридора. Напротив нее на двери была надпись: «Для свиданий». Дальше вдоль правой стены шли столы, за которыми сидели проводящие допрос арестованных полицейские.
— Эй, ребята, идите сюда, — позвали их с первого стола. — Вы Андрюс и Креншоу, частные детективы?
Проглотив вставший в горле от волнения комок, они кивнули. Офицер напечатал на специальной карточке их имена и адреса, а затем фамилию заключенного, которого они собирались посетить.
— Теперь встаньте к стене, — скомандовали им.
Пит и Боб послушно встали спиной к стене, и очередной офицер быстро и профессионально обыскал их, не обнаружив, естественно, ни оружия, ни каких-либо других опасных предметов, которые могли бы помочь заключенному совершить побег. Пит облегченно вздохнул, что при нем не оказалось его швейцарского армейского ножа, который он обычно носил с собой.
Потом их проводили в помещение для свиданий, предварительно открыв замок ключом. Перед ними открылась узкая, длинная комната с перегородкой, вдоль которой по одну и по другую сторону стояли табуретки. Перегородка достигала сидящим до подбородка, и было совершенно невозможно передать что-либо через этот барьер незаметно для дежурного полицейского. .
Боб и Пит сели рядом на табуретки. Вскоре железная дверь напротив открылась и охранник ввел в комнату Пико, которого усадили по другую сторону барьера.
— Спасибо, что пришли навестить, — спокойно сказал Пико, — но я ни в чем не нуждаюсь.
— Мы уверены, что костер развели не вы! — воскликнул Пит.
— Я тем более уверен, — улыбнулся Пико, — но, к сожалению, шериф другого мнения.
— Мы сможем доказать вашу невиновность, — сказал Боб.
— Доказать? Как вы, ребята, сможете это доказать?
— В три часа дня вы пришли к школе в сомбреро, — начал Боб. — Вы не могли оставить его у костра на ранчо Норриса до того, как мы все вместе побывали на асьенде. А к этому времени пожар уже начался, значит, поджог совершил кто-то другой!
— Так, так… То есть мое сомбреро оказалось на территории Норриса уже после того, как начался пожар. Отлично, ребята! Вы действительно прекрасные детективы. Да, конечно, мое сомбреро попало туда совершенно случайно. Или…
— Или кто-то специально подбросил его, — добавил Боб, — чтобы…
— …чтобы сфабриковать это ложное обвинение! — воскликнул Пико. — Но вы не сможете доказать, что я был в нем в Роки-Бич! Ваши слова — еще не доказательство.
— Конечно, — согласился Боб, — но главное, что мы знаем правду. Осталось выяснить, каким образом сомбреро оказалось у костра.
— А поэтому вы должны вспомнить, где вы его оставили. Мне кажется, на нашей свалке сомбреро было при вас. А когда мы ехали в кузове грузовика? — спросил Пит. .
— В кузове? Дайте подумать. Я еще рассказывал вам о нашей семье… Нет, не помню, было оно на мне или нет.
— Надо вспомнить обязательно! — в отчаянии воскликнул Пит.
— Думайте, думайте! — в один голос умоляли Пико Пит и Боб.
Но Пико только беспомощно смотрел на них.
Диего тяжко вздыхал, сидя за столом в библиотеке и просматривая микрофильмы старых газет. Сюда его послал Юпитер, когда выяснилось, что в Историческом обществе нет полного комплекта.
Диего уже изучил двухмесячную подшивку еженедельной газеты, выходившей в Роки-Бич в 1846 году, и теперь приступал к последней неделе октября. Пока ничего интересного не было. В газетах ни слова не писали о доне Себастьяне, если не считать небольшой заметки о его смерти. Она целиком основывалась на заявлении сержанта Брюстера и ничего нового не содержала.
Диего снова тяжело вздохнул и потянулся. В читальном зале было тихо, лишь с улицы доносился шум дождя. Диего взял одну книгу из стопки, лежавшей на столе. Это были мемуары и дневники местных жителей, датированные девятнадцатым веком.
Диего открыл ее — его интересовали события с середины сентября 1846 года.
Юпитер захлопнул пятый прочитанный за вечер дневник и прислушался к шуму дождя за окнами Исторического общества. Старые, написанные от руки записки одного из местных жителей испанского происхождения были очень занимательным чтением, но нельзя было забывать о главном: его интересовал только дон Себастьян. Однако даже описание горячих сентябрьских деньков 1846 года при всей его увлекательности не содержало ничего путного.
Шестой дневник Юпитер открыл почти без всякой надежды на успех. Правда, написан он был по-английски, а это было уже немного легче. Автором был лейтенант американской кавалерии из отряда Фремона, захватившего город.
Юпитер читал, читал — и минут через десять глаза его загорелись от возбуждения и весь он подался вперед. Он еще раз перечитал страничку дневника давно забытого лейтенанта, быстренько сделал копию и выбежал с ней прямо в дождь.
Пико покачал головой:
— Нет, ребята, не могу вспомнить.
— Хорошо, — спокойно произнес Боб, — давайте восстановим все с начала, шаг за шагом. Итак, вы пришли за Диего в школу в сомбреро. Юпитер это помнит точно, да и я тоже.
— Я уверен, что даже Скинни с Коди это помнят, но никогда не признаются, — добавил Пит.
— Пит совершенно уверен в том, что вы были в нем и на нашем дворе. В кузове грузовика вы рассказывали нам историю земли Альваресов. Я помню, как вы пальцем показывали нам всякие достопримечательности, мимо которых мы проезжали, значит, вы не держали его в руках. Помню, что в кузове было довольно холодно, а потому, скорее всего, вы оставались в сомбреро, — рассуждал Боб.
— Потом мы приехали на вашу асьенду, — продолжил Пит. — Мы все вылезли из грузовика, и стали рассказывать дядюшке Титусу о статуе Кортеса… А вот что было потом, Пико? Может, вы сняли сомбреро, когда вошли в дом?
— Потом я… Нет, я не входил в дом. Я… мы все… Подождите!.. Вспомнил!
— Ну? — воскликнул Пит.
— Говорите же, не тяните! — сгорал от нетерпения Боб.
— Помните, мы все пошли в сарай, чтобы посмотреть вещи, которые я собирался продать мистеру Джонсу. Там был полумрак, сомбреро еще больше заслоняло мне свет, и поэтому я снял его и… повесил на крючок на внутренней стороне двери! Ну да, конечно! Я повесил сомбреро именно в тот момент, когда Герра и Уэрта закричали:
«Пожар!» Я выбежал вместе с вами, а сомбреро так и осталось висеть на двери!
— Висеть на двери, а не валяться у костра на ранчо Норриса, — проворчал Боб.
— Значит, кто-то успел взять его из сарая прежде, чем он загорелся, и подбросить к костру, чтобы подозрение пало на Пико!
— Но доказательств все равно нет, — вяло произнес Пико.
— Может, удастся отыскать что-нибудь в сарае, если там не все сгорело. Поехали, Пит, посоветуемся с Юпитером.
Попрощавшись с Пико, которого охранник тут же увел обратно, ребята поспешили в Историческое общество, но Юпитера там не застали.