— Ты загрузишь для меня продолжение?
Реза так неожиданно поднял на неё глаза, что она не успела спрятать свои. Теперь он знает, что ты его рассматривала, дура! Давай, разлепи уже губы и произнеси своё «ноу». Ну же!
— А вы хотите его прочитать?
Суслик, зачем так много слов, так много треска?! Крохотное слово «ноу» на Востоке тоже означает отказ. «Ноу» и всё.
— Нет! — он, кажется, оборвал её голосом Сети. Видишь, как просто оно звучит в его устах, это короткое «ноу». — Я хочу получить ответ!
Сусанна закрыла глаза и протянула руку.
— Если я нащупаю ключ, то…
Сусанна совсем не была уверена, что сказала фразу по-английски, но повторять не стала. Только если мысленно, добавив для себя, а если промахнусь… Точно ведь промахнусь… Только пальцы упёрлись в пластиковый прямоугольник. Зачем глаза закрыла? Он ведь явно подтолкнул к тебе ключ! Ещё бы монетку кинула, идиотка!
Пальцы сжимали ключ, но не отрывали от скатерти. Ведь в шахматах, если не сдвинул фигуру, можно ведь переходить, да? Между лопаток побежал ледяной ручеёк, и Сусанна отдёрнула руку. Только пластик ключа намертво приклеился к влажной ладони.
— Я знал, что ты согласишься, — Реза отодвинул стул и встал. — Ты ведь не жрица Хатор.
Да, она не жрица! Она дура! Но ведь можно ещё положить ключ обратно на стол и извиниться за глупость. Ведь можно? Реза уйдёт, точно уйдёт, он ведь джентльмен. Только если он уйдёт, то уж больше точно не вернётся. Даже за красками. Что ты за него волнуешься — купит новые! Или ты вспомнила про обещанные серьги? Аббас бы сейчас разрыдался от восторга! Заткнись! Не нужны мне его серьги, эти браслеты и кольцо! Но ты же видела его рисунки… Так ты лотосы мечтала посмотреть? Тогда не надо было играть в рулетку. Он предлагал тебе выбор, а сейчас он просто уйдёт, а ты поедешь завтра с Пашей и этой дурой в музей исламского искусства и на базар, как и планировала, когда сестра покупала путёвку. Всё хорошо, Суслик. Положи ключ обратно. Зачем тебе три дня непонятно с кем? И за такую цену! Чтобы сожалеть всю оставшуюся жизнь? Сожалеть? Кто вообще собрался о чём-то жалеть? Я ведь не просто так тянула руку…
— Ты забыла кофту.
Нет, я забыла голову! И планшет, но вы не собираетесь мне его отдавать. А кофта, она застряла на спинке стула…
Сусанна рванула кофту вверх и услышала, как лопнула нитка шва. Рюкзак в руках тоже дрожал. Она прикрыла глаза и попыталась сосчитать до десяти, но это не помогло. Во сколько они вернутся в гостиницу? Только бы не утром, а то церберы обо всём догадаются и доложат родителям. И ложь про ночную прогулку на катере вряд ли прокатит. Но как бы потактичнее намекнуть ему про возвращение? Или он сам догадается? Пусть лучше сам, потому что английские слова вновь разбежались… И не только слова. Она с трудом нащупывала дорогу — каирец на этот раз не протянул руки. О, да, мистер Атертон, вам важно, что я сама иду за вами. Это снимает с вас всякую ответственность. А в кроссовки будто гравия насыпали — идти так тяжело и так больно, особенно глядя ему в спину. Даже не обернётся… И в лифте продолжил молчать и смотрел мимо её отражения в зеркальной стене. Только у двери в номер обернулся, но руки за ключом не протянул. Она и открыть должна сама. Интересно, раздеваться тоже самой придётся? Фараоны тоже не утруждали себя этим. Хорошо ещё сам дверь закрыл, пока она стояла посреди комнаты, чуть ли не до крови врезая в ладонь край ключа. Как всё по-дурацки получилось… Может, согласись она в самолёте, он бы обставил это как-то по-человечески, а то как с проституткой прямо…
И вот он кинул планшет на диван, вытянул из её руки ключ и опустил на столик рядом с ведром, в котором лежала бутылка шампанского. Это капля романтики, да? Но лучше не смотреть на него. Да она и не смотрит, потому что не отвести взгляда от огромной кровати, застеленной белоснежными простынями…
Сусанна дёрнулась от звука вылетающей пробки и обернулась к столику. Реза наполнял два высоких тонких бокала. За спиной его колыхались тонкие занавески. Дверь на балкон открыта, но она совершенно не слышит городского шума, только бешеные удары собственного сердца. Может, и он что-то сказал, а она пропустила… Иначе чего он так пристально смотрит! Может, ждёт, когда она наконец освободит для него руки?
И когда Сусанна швырнула на диван рюкзак и кофту, Реза сделал к ней шаг и протянул бокал.
— Я не хочу пить, — пролепетала она, не уверенная, что он сумеет разобрать её английские слова.
Точно не разобрал, раз так настойчиво тычет в её сжатый кулак ножкой бокала.
— Выпей. Тебе сразу станет легче.
Хорошо, что она ещё не утратила способность понимать английскую речь! Пальцы её уже не слушаются — она сумела схватить бокал только поверх запотевшего стекла. Шампанское было сладкое, даже слишком. И он явно не любит такое, раз отставил свой бокал, едва пригубив. Ему нужно взрослое сухое, а не детское сладкое…
Сусанна пила, не отрываясь, желая, чтобы бокал никогда не опустел. Передняя прядь прилипла к стеклу, и Реза осторожно отвёл её за ухо, а когда забрал пустой бокал, Сусанна зажмурилась, чтобы не видеть приближающиеся губы.
Глава 21
— It’s ten past eleven, sleepyhead! Time to get up!
— Ит воз найн оклок файф минутц аго…
Сусанна не понимала, на каком языке говорит, но всё же надеялась, что по-английски. Во всяком случае она поняла ответ:
— Девять было два часа назад, соня. За эти два часа я успел выпить два кофе. Третий я пить не стану и просто вылью его. И больше не закажу, так что это твой последний шанс, и не смей отворачиваться.
Но Сусанна отвернулась. От стойкого кофейного аромата к горлу подкатил кислый ком, и она плюхнулась головой мимо подушки, а когда через секунду попыталась подтащить её к себе, руки оказались прижатыми к обнажённой груди, а губы уткнулись в чашку.
— Я знаю, что тебе плохо, но другого способа поставить тебя на ноги нет… Пей.
Пить? А вдруг кофе горячий… Да не похоже по чашке… Но противный…
И Сусанна сжала губы, боясь выплюнуть кофе на белоснежное одеяло. До сих пор белоснежное… К счастью, идиотка!
— Просто проглоти, — Губы Резы обжигали ухо: ему бы в заклинатели змей податься… — Как горькое лекарство. И вот, кусай…
Она так и не открыла глаз. От последней попытки взглянуть на мир, которая была, оказывается, два часа назад, чуть не потекли слёзы. Но скрежет крошек круассана на зубах невозможно ни с чем спутать — только у неё сейчас ком в горле, вот она и дёрнулась в сторону, прямо щекой в чашку. Рука Резы дрогнула и по ней, и по кровати растеклось кофейное пятно.
— Ой… — Сусанна открыла глаза и в этот раз сумела удержать их открытыми.
— Никто и не ждал найти утром постель чистой, — усмехнулся каирец и вернул к её губам то, что осталось в чашке, но Сусанна сумела вывернуться и мимо плеча Резы рухнула на подушку. Забирайте свой кофе и свой круассан и оставьте меня в покое ещё на два часа или вообще до вечера…
— Если ты сейчас же не поднимешься, я вылью этот кофе тебе на голову!
Он теперь орёт на неё? Совсем сдурел! Или это в пустой голове так звенит? Но на всякий случай Сусанна подскочила и вырвала из пальцев каирца круассан. Пусть крошится, после кофе постель уже точно не спасти… Сусанна вытянула ногу и, почувствовав мокрое пятно, попыталась вспомнить, какой по счёту бокал опрокинула… Точно не последний… Может, это и не она была такой неуклюжей. Может, это он налил мимо… Какая разница… Рассвет всё же наступил — солнце вынырнуло из хаоса, а вот её хаос поглотил навечно…
— Сядь нормально. Подавишься!
За спиной даже появилась подушка. Сама. Из ниоткуда… Крошка с губ упала в тёмную жидкость, и Сусанна с трудом сделала глоток. Только зря… Остальные крошки пошли не в то горло. Теперь кофе пролил точно он, спасая её от круассанового удушья. Зачем же со всей дури бить! Ещё за ноги потрясите! Интересно, мистер Атертон, а как у вас проходят приступы…
Правда, об этом она подумала уже после того, как Реза промокнул ей губы краем одеяла. К счастью, он ещё не надел рубашку, так что только брюки забрызгал, но на тёмном не так видно… А вот на бледных руках слишком ярко проступают синяки… Она была уверена, что утром первым делом он спрячет исколотые иглами руки, как прятал все предыдущие дни. А что теперь прятать? Хотел бы сохранить своё увлечение в тайне, остановил бы её руки до того, как она добралась до ремня. Ведь, честно, какая разница — оказаться с утра только в мятых брюках или же ещё и в мятой рубашке. Нет, он специально показал ей руки, решив подарить не один, а целый букет секретов. Может, вы ещё какого Троянского коня на утро припасли? А, мистер Атертон? Хотя плевать, как вы там ищете вдохновение для творчества! Только руки жалко, красивые руки… Суслик, какое тебе дело до его рук? Через три дня ты о нём забудешь, ведь, к счастью, вспоминать нечего. Конечно, кроме идиотского спектакля с ключом и последовавшего за ним стриптиза… Остальное так, мелочи… Особенно удар по рукам, от которого она чуть не разревелась! Будто она слов не понимает!