— Хорошо хоть кровать большая, — матрас прогнулся с другой стороны. — Я могу представить, что тебя здесь нет.
Она бы с удовольствием оказалась сейчас в другом месте, но не могла поднять даже руки, чтобы подтянуть к груди одеяло. Так, наверное, и спала. Так что смысл ему сейчас её рассматривать? Вот ей себя видеть совершенно не хочется. Зрелище будет не из приятных. Но это то, что он желал увидеть, а он получает всё, что хочет… И отказывается от того, чего не хочет… Это ты, дура, думала, что он слюной по тебе исходит. Не по тебе, потому что ты сидишь перед ним почти голая, а у него ни один мускул не дрогнет.
— Что сказать родителям? Правду, — улыбнулся Реза.
Не оскалился, а действительно улыбнулся. Да, забавляйтесь дальше, вам-то что! Это её уже разобрали по косточкам церберы! Ух, как теперь встретиться с Мариной и упросить ничего не говорить маме…
— Маат требует всегда говорить правду. Ложь ведёт к хаосу.
— Тогда и вы, мистер Атертон, говорите Аббасу правду!
Она хотела бросить ему слова в лицо, но крик сорвался на хрип, и слова не достигли цели. Реза продолжал улыбаться.
— Я и скажу ему правду. Ты взяла ключ. А остальное его не касается!
— Касается! Я не хочу, чтобы он и ваша мать думали…
И Сусанна замолчала, а Реза нет. Он улыбнулся ещё шире:
— Ну? Что думали? Продолжай.
Сусанна уставилась на простынь, желая сравняться с ней цветом, но знала, что у лица её совсем другой окрас.
— Продолжай.
Он точно маньяк! Но ты сама пошла с ним, дура!
— Я не хочу, чтобы они думали, что я спала с вами.
Фу, она это сказала, и он теперь должен успокоиться. Ага, сейчас… Он ещё посмеётся…
— Но ты действительно спала со мной! Ты знаешь, что пинаешься во сне? Хотя нет… Тебе никто не мог это сказать… Но теперь ты знаешь…
Он что, хочет поджечь простынь?! Волосы за ушами уже явно воспламенились! И что за стук в дверь? Пожарные? Нет, служащий с кофе. Сусанна по самые уши натянула простынь, но тот даже не глянул в сторону кровати — вышколенные они тут. Или насмотрелся на таких, ничего интересного! Или уже видел её в более непристойном виде, когда приносил первые два кофе…
Реза взял чашку и пересел на кровать.
— Осторожно. Кофе горячий.
Она взяла чашку и начала пить, а потом пропищала совсем жалобно:
— Не говорите ничего брату. Пожалуйста.
— Нет, я скажу. Во-первых, Маат не столько любит правду, сколько гармонию. А его ложь давно перевесила мою. А, во-вторых, мы поспорили на фотосессию. Он замечательный фотограф, правда, правда… Я одену тебя египетской царицей. Вот и будет тебе причина, по которой ты не добралась до отеля. Ладно, ладно… — Реза вновь смеялся. — Это был ночной круиз за чертой города… Сусанна, в самом деле, я не та плохая компания, чтобы обо мне умалчивать. У тебя есть моя визитка. Покажешь её родителям. И вообще ты же собралась мне писать письма… Я готов помочь тебе с романом.
— Мне не нужны фотографии, — скрипела Сусанна. — Скажите Аббасу правду.
— Что за правду ты от меня требуешь! — Реза вскочил из кресла. — Он сказал, что ты не согласишься со мной спать, но ты согласилась. Вот она, правда! — и он подсел к ней на кровать. — Так будет лучше для тебя, поверь. Тогда Аббас не посмеет лезть к тебе с таким же предложением. Сама подумай — ты не умеешь говорить нет, а он не я, он не станет учить тебя жизни… Вернее станет, но немного иными методами. Он сначала трахнет тебя, а потом скажет, что хорошие девочки так не делают. И не смей отворачиваться, когда я говорю с тобой, — и он схватил Сусанну за подбородок. — Это именно то, на что ты вчера согласилась. Заниматься любовью и трахаться — абсолютно разные вещи. Я тебе в любви не признавался, как и ты мне. Ты по какой-то непонятной причине решила принять моё предложение. Кладя на стол ключ, я на сто процентов был уверен, что ты меня пошлёшь. И мне нужно было услышать твоё «нет», чтобы отогнать это наваждение. Я видел, как ты дрожишь подле меня, и говорил себе — как же ты смеешь утолять ею свою юношескую мечту! Ты же сам обещал ей не пользоваться её неопытностью!
Реза убрал руку, и Сусанна опустила голову.
— Но когда ты взяла ключ и разбила образ невинной девочки, мне захотелось тебя трахнуть. Именно тебя, не свою мечту. Взять ключ, да ещё с закрытыми глазами. Согласиться лечь в постель с тем, о ком ты ровным счётом ничего не знаешь. Я шёл и думал: эта дура предлагает себя, так бери, а утром отвези в отель и забудь о ней. Пусть она получит то, что хочет.
— Я не хотела этого, честно, — Сусанна едва шевелила губами, не смея поднять на каирца глаза.
— Врёшь! — он вновь схватил её за подбородок. — И самое страшное, что ты врёшь себе. Я тебе столько раз давал возможность с опозданием сказать нет. Я тебя ни разу не поцеловал, я до тебя и пальцем не дотронулся. А когда ты разделась, я схватил тебя за руки, лихорадочно соображая, как остановить эту дуру и не обидеть. Я решил закатать рукава и показать синяки, уверенный, что ты примешь меня за наркомана. И уж с наркоманом спать не захочешь! Но тебя и это не остановило. Какое счастье, что было шампанское! Я надеялся, что к утру ты поумнеешь. Интересно, поумнела ли?
Сусанна молчала — а ждали ли от неё ответа?
— Нет, её волнует только, как сохранить это в секрете от родителей! А не то, что она собралась спать неизвестно с кем! В следующий раз заранее продумай алиби!
Сусанна шмыгнула носом. Чашка в руках выстукивала дробь по блюдцу.
— Всё, хватит! — Реза забрал остатки кофе и сдёрнул с Сусанны простынь. — Иди в душ. Там есть всё, что тебе может понадобится. А платье я повесил на крючок.
— Можете дать мне полотенце? — Сусанна обхватила себя руками, чтобы спрятать грудь.
— Иди так! Ты мне уже всё вчера показала. И не закрывайся на случай, если тебе понадобится моя помощь.
О да, только вас в душе мне и не хватало, но засов Сусанна не стала задвигать, не чувствуя в ногах прежней силы. В ванной комнате действительно оказалось всё — от зубной щётки до дезодоранта. Но главное — горячая вода. Пусть умники ныряют с похмелья в прорубь, ей надо согреться после отповеди мистера Атертона. Остаётся надеяться, что ему полегчало от сознания собственной правильности. Дебил… Сейчас она действительно попросит его отвезти себя в отель и пусть валит на все четыре стороны и говорить идиоту-брату, что хочет.
Сусанна надела платье и попыталась хоть немного уложить подсушенные феном волосы.
— Не переживай о них. Дома гелем выпрямим.
Кто ему разрешал входить?
— Я никуда не поеду, — Наконец-то она сумела с первого раза отказать ему. — Отвезите меня в отель. Конечно, Паша уже ушёл, но я и не собиралась идти ни в Музей исламского искусства, ни на рынок, не помню, как его там… Я никуда не выйду из отеля, раз уж вам так важна моя безопасность.
— Я отвезу тебя в отель лишь за тем, чтобы ты взяла телефон и позвонила родителям. А я уже позвонил Аббасу, и он нас ждёт.
— Я никуда с вами больше не поеду. С меня довольно! — под конец даже выкрикнула она. Почему он отказывается её слышать? Почему?!
— Нет, ты поедешь со мной. Более того, ты останешься в моём доме до последнего дня, и я сам отвезу тебя в аэропорт.
Ей послышалось? Или он только что расписался в собственном идиотизме? Может, ему уколоться надо? Может, он так себе мозги впрыскивает?
— Я никуда с вами не еду. Наше знакомство было большой ошибкой. Но я её сейчас исправлю. Но сначала скажу вам спасибо за вашу порядочность.
Да, его надо поблагодарить. Он это любит. И, может, сейчас начнёт соображать, как нормальный человек.
— Ты меня не так поняла, — Реза теперь говорил медленно, как в самолёте. — Я не спрашиваю тебя, хочешь ли ты со мной ехать. Я говорю тебе, что ты со мной поедешь. Поняла?
— И вы меня силой потащите?
Это уже переставало быть игрой. Слишком уж непроницаемое выражение застыло на его лице.
— Нет, ты сама со мной пойдёшь, потому что уйти от меня ты не можешь.
— Почему? Я найду дорогу.