Реза шарил руками по полу — он явно что-то ищет. Лекарство? Должно же быть какое-нибудь лекарство. Ну, скажи же! Она обхватила его голову двумя руками и уставилась в глаза. Только они были закрыты. Реза с такой силой стиснул ресницы, что краска дрогнула под натиском слёз.
— What could I do?! — наконец выдала Сусанна, пытаясь удержать ладонями падающую обратно ей на плечо голову.
— Реза! Реза! Реза!
Дура! Надо кричать Аббас! Какой Аббас?! Они в бункере, он не услышит. Телефон, идиотка, телефон на столе… Там явно хоть под каким-то опознавательным знаком есть его номер. Но тогда надо отпустить голову, а он сейчас рухнет на пол и ещё разобьёт её! Так уложи его на пол!
И Сусанна осторожно начала сама опускаться на пол и, выдернув из-под его щеки своё плечо, хотела броситься к столику, но Реза вдруг схватил её за запястье с такой силой, что она закричала. Притворялся, засранец!
— Give me that canopic jar. Give it to me… — прохрипел Реза, тыча пальцем в угол.
Какой? Какой сосуд? С лекарством? Получив свободу, Сусанна в панике обернулась, но в углу был только сосуд для хранения внутренних органов умершего. Дура! Он про него и говорил! У него здесь других сосудов нет!
Сусанна не сумела встать и на коленях доползла до заветного сосуда, сняла крышку с головой не пойми кого и сунула в него руку. Да, просто сунула, ни на секунду не задумавшись над тем, что там может быть. Что? Что? Шприц! Что там может ещё быть?! К счастью в пластике! Полный… Тёмная жидкость… Что это? Героин? А разве его готовят заранее? Да может и не заранее. Может, Аббас для него приготовил или он сам, пока ждал её, только почему-то не вколол вовремя.
Реза схватился за шею и вновь закашлялся. У него что — реальный приступ удушья и ломка в одном флаконе? Какое тебе дело, Суслик, что у него! Отдай ему пакет и пусть это нечто поскорее закончится. Только Реза не брал, он явно ловил дрожащими губами ускользающий воздух. Она помогла ему подняться и сама разорвала пакет. Только не будет же она сама ему колоть? Она не умеет! Будешь, Суслик, будешь…
Реза с трудом оторвал руки от шеи и сжал предплечный браслет. Вены теперь просматривались прекрасно. Или дело в сжатом кулаке? Суслик, воздух, воздух выпусти из шприца! Как?
Реза перехватил шприц, встряхнул его и прыснул содержимым в воздух, а потом Сусанна зажмурилась, а когда открыла глаза, шприц уже валялся на полу, а голова Резы спокойно придавливала ей плечо.
Уснул, что ли? Не может быть! Нет, пошевелился, поднялся. И не просто, а и её вверх рванул, но тут же отступил, будто испугался. Может, он успел забыть про её присутствие в нирване… Потому и ощупывает её… Боже мой, как во сне… Только пусть не снимает платья! Только не это! Великая Хатор или кто там у вас ещё есть — спасите меня от него! И руки тут же вернулись на плечи и замерли на них, оставив в покое мятый лён. А вот губы приоткрылись — только не целуйте меня! Нет! Но он не поцеловал, он что-то сказал… Но, кажется, даже не на арабском. На египетском? Да фиг его знает, как у него мозг сейчас функционирует. Но её мозг точно понимает, что Реза куда-то её зазывает… Только ходить с ним никуда нельзя! Это же сейчас не английский джентльмен, это обколовшийся наркоман. Что ему сейчас на ум придёт, неизвестно! А как не ходить, если он тащит.
Куда он меня тащит? Ты же мастерскую хотела посмотреть… Думаешь, там мастерская? Что-то дверь слишком маленькая, чуть лбом не снесла, протискиваясь в неё в три погибели. И темнота! Как темно… Что он видит тут… Свет? Свет! Он что, свечку зажёг? Нет, факел… Ай, что там, ступеньки, поворот… Да я сейчас все углы пересчитаю… Ничего ты не пересчитаешь. Гляди, как он бережно ведёт тебя. Знать бы ещё, что он при этом говорит. Потом спросишь, когда он в себя придёт! Ничего себе подвальчик, сколько у этого египтолога было виски…
Факел повис над головой — в стене оказалось чугунное кольцо. Помещение такое крошечное. Раскинь руки, наверное, тронешь противоположные стены… Что там впереди… Саркофаг? Мать твою…
Сусанна отшатнулась к стене — она была ледяной, как собственно и пот, потёкший по подмышкам. Опять шуточки? Только мумию не доставайте, мистер Атертон! Умоляю! Только умоляла она молча, не в силах разлепить склеенные паническим страхом губы… Суслик, саркофаг слишком маленький для мумии. Верно… Но что он достаёт тогда? Да ещё так бережно… Какую-то тряпку… Не надо ко мне её нести. Не надо!
Но он уже протянул ей это нечто, и она покорно подставила руки. О, счастье, что он не убрал свои, когда откинул край тряпки. И счастье, что зубы сдержали крик, иначе бы она оглохла от собственного вопля. В её руках была мумия, мумия младенца. Не больше пупса или даже меньше… Она видела только лицо — крошечный нос, рот, уши… Всё на месте… Наверное, и остальное есть — только, к счастью, спелёнуто.
Сусанна подняла глаза. Реза продолжал что-то говорить на непонятном языке, и она решила, что стоит покивать. Быстрее, быстрее договори и убери это… Но не убрал. Он рухнул. Рухнул к её ногам. К счастью, к её ногам. Она, прижав мумию младенца к груди одной рукой, вторую успела подсунуть Резе под голову, чтобы он не расшиб голову об угол камня, на котором стоял пустой саркофаг. Глаза его были закрыты, он уснул. Уснул стоя… Она схватила его за плечо и начала трясти. Бесполезно — Реза не реагировал!
Ты сейчас младенца раздавишь! Его раздавили и сварили уже давно! Боже, я держу мумию в руках и говорю сама с собой в голос… Может, я тоже успела себе что-то вколоть… Нет, ещё соображаю. Надо встать и положить мумию в саркофаг. Просто положить. Аккуратно, не сломав… Говорят, Тутанхамону, пока вытаскивали из саркофага, ногу сломали… Здесь всё спелёнуто, не отвалится… Только крышку не трогай. Вдруг тяжёлая, уронишь, разобьёшь…
— Реза! Реза! Очнись!
Сусанна кричала по-русски. Какая разница! Он среагирует на громкий голос. Но он не реагировал. Она даже ухо к груди приложила. Сердце бьётся. Что делать? Что делать?
Сусанна выдернула факел из кольца. Со стен на неё глянули древние египтянки, но она не стала их рассматривать. Сейчас бы найти выход. Только бы он был один…
Она не отнимала руки от стены и освещала пол под ногами. Вот и дырка в стене, а там свет, а там дверь. Закрыта! Конечно, закрыта. Она схватила телефон и одной рукой принялась тыкать в экран. Только бы пароля не было. Отлично! Телефоны… О, Реза! Английская педантичность. Телефон подписан и именем и даже фамилией. Факел опусти, дура, а то телефон уронишь. Куда я его опущу? Подпалю здесь всё…
Сусанна включила громкую связь и стала повторять заготовленную фразу, пока не услышала ответ Аббаса:
— Please come here immediately. Reza is almost dead.
Фу… Аббас ничего не ответил. Вот и отлично. Она уселась на трон, держа факел, точно статуя Свободы. Встать бы для полноты картины, да ноги больше не слушались. А у Аббаса явно тряслись руки, когда он пытался попасть ключом в замок.
— Where’s Reza?
— With the dead child.
Аббас вырвал у неё факел и нырнул в дырку.
— Придурок. Мог бы фонарик взять…
Свободные руки вцепились в подлокотники. Кто бы виски налил, чтобы с ума не сойти…
Глава 25
Аббас вернулся один, но уже без факела.
— Где Реза? — Сусанна хотела подняться из кресла, но мокрый от страха лён приклеился к дереву.
— Там, где ты его оставила.
От голоса Аббаса веяло холодом больше, чем с пола. Наверное, раньше тепло давали включённые софиты, а ныне замаскированная под мастерскую гробница превратилась в настоящую, как и во время их заточения. Сусанна повторила попытку подняться, и в этот раз ноги подчинились.
— Как Реза?
— Так же, как ты его оставила, — повторил Аббас, как под копирку. — Я отнесу туда лампу и вернусь.
Он открыл другую дверь — ту, за которой, наверное, прятался в тот раз, — и вернулся с большим фонарём, чтобы молча нырнуть в тайный проход. Оставшись одна, Сусанна почувствовала непреодолимое желание поскорее выбраться в мир живых. Казалось, что подведённые глаза золотой статуи следят за ней. Тут двинешься, как мистер Атертон! Если она вообще ещё в своём уме. Сусанна попятилась к захлопнувшейся двери, чтобы отыскать кнопку замка, но стена оказалось пустой. Не на потолок же они привесили кнопку! На бирюзовом потолке висело неимоверное количество лампочек, выполненных в виде звёзд. Идиоты! Как они могут работать с мумией за стенкой!