Андрей опешил. О чем это Мумин Амедович толкует. А тот, улыбаясь, продолжал:
—Готов предоставить все необходимое тому, кто возьмется фотолабораторию в школе организовать. Мне бы только человека такого найти. Алла Сергеевна мне
сказала, что у тебя есть удостоверение фото-инструктора. Это правда?
Андрей просиял:
—Правда, Мумин Ахмедович, правда! Я в Ташкенте в фотокружке занимался, три года.
—Вот и отлично!— заключил директор.— Сегодня же составь список всего, что нужно для фотолаборатории, а в воскресенье поедете на школьной машине в город — покупать товар. Согласен?
—Согласен, Мумин Ахмедович! — воскликнул Андрей.— Как не согласиться.
Так Андрей стал у нас личным фотографом школы. Здорово это у него получается. У нас, допустим, субботник, а наутро в вестибюле стенд ломится от фотографий. Вся школа сгрудится у стенда и рассматривает, любуется. А Андрей рядышком похаживает, славу впитывает, на глазах набухает, как губка.
Но больше всего на свете завидовали мы тому, что у Андрея есть еще и ключи от спортзала. Обладание этими ключами рисовало в нашем воображении самые заманчивые картины. Но Андрей всегда был неумолим — ключи никому не давал и пользовался ими, лишь когда нужно было попасть в лабораторию.
Но вчера к нему подошел Васька Кулаков и попросил дать ключи от спортзала.
— Не могу! — твердо сказал Андрей. — Не имею права.
— Значит тебе не дорога честь класса? — взвился Кулак.
—А причем тут ключи? — изумился Андрей.
— Очень даже причем! — горячился Васька. — На той неделе — соревнования по баскетболу и теннису, а мы готовы — хуже некуда. Потренироваться надо, чтобы не опозориться.
Андрей заколебался. Кулак знал, чем взять его. Как же, против чести трудно устоять. Стыдно ему стало прятать ключи от успеха. Нехотя полез Андрей в портфель:
—Держи... Когда отдашь?
Кулак обрадованно выхватил ключи.
—Сегодня же верну. Домой принесу — не позднее десяти. Спать не будешь?
—Не буду. Не курица.
Андрей и не думал в ту минуту, что окажется прав: спать, действительно, не довелось. Кулак не пришел. Утром по дороге в школу Андрей встретился с Фархадом Камиловым.
— Хорошо потренировались?— спросил Андрей.
— Ты о чем?— удивился Фархад.
—О тренировке вашей... Вы ведь вчера вечером с Кулаком к соревнованиям готовились.
— Кулака мы давно дисквалифицировали за неспортивное поведение. Он еще месяц играть не будет — до конца четверти. Ты что-то путаешь, Андрей.
Не верить Фархаду у Никитенко не было оснований — Камилов входил в баскетбольную команду шестиклассников. Ах, как казнил себя Андрей в эту минуту за допущенную вчера слабость — ведь Мумин Ахмедович просил его ключи от спортзала из рук не выпускать. И вот отдал. И кому — Кулаку... Первым его желанием было поскорее разыскать Ваську и высказать ему все.
В вестибюле толпа ребят окружила физрука, который, горячо жестикулируя, рассказывал какую-то страшную быль. У Андрея почему-то защемило сердце. Он подошел поближе и уловил обрывок фразы:
—...а мячей нет, как не было... Теннисные сетки в угол брошены, а я хорошо помню — в шкафу оставлял. Кто же это в спортзале хулиганил?
— Странно!— вымолвила старшая пионервожатая Роза Хегай.— А ключ... ключ-то ваш где оставался?
Физрук ответил:
—Нигде не оставался ключ, вот он — всегда со мной...
Во дворе показался директор и физрук заторопился к нему:
—Мумину Ахмедовичу надо рассказать.
Андрей, побледнев, спрятолся в толпу и тут только поймал настороженный взгляд Васьки. Он протиснулся к Ваське и схватил его за руку:
—Где ключи? Все знаю — мне Фархад рассказал, какой ты у нас великий баскетболист.
—Жалко стало?.. На, держи — целехонькие.
—Целехонькие? — взорвался Андрей. — А спортзал? А мячи? А сетки? Что все это значит?
Кулак потащил его в сторону:
—Не кричи, услышать могут.
—А мне скрывать нечего! — запальчиво воскликнул Андрей.— Идем к директору, или я пойду один.
Кулак криво усмехнулся:
—Если у тебя котелок не варит, — иди, не держу. Только потом пеняй на себя. А с Фархадом... С ним у меня будет особый разговор. Не боись.— Кулак в долгу не останется!
— И ты еще угрожаешь?— щуплый Андрей готов был растерзать Кулака.
— Успокойся и послушай мудрый совет,— нравоучительно сказал Кулак.— Никуда не пропали твои мячи и сетки. Мы их для смеха в душевой спрятали, за перегородкой. Пусть поищут.
Андрей удивился:
—Так чего же ты молчишь — надо пойти и сказать.
—Чудак, как теперь скажешь? Сразу поймут, кто спрятал.
Кулак настороженно глянул на Андрея и сказал чужим голосом:
— Это не я... Это ребята из микрорайона... Ну, те, с которыми я вчера... Мы вничью сыграли. Дружки, словом, мои... Шутники они... Хохмачи.
— Хорошо потренировались!— съязвил Андрей.— Только не получается, Кулак, ничьей. Не получается.
—Ты не волнуйся,— зашептал Кулак.— Незаметно подбросим сегодня же вечером. А говорить никак нельзя... Ты сам посуди... Меня поругают — это одно, мне не привыкать. А тебе, старина, будет посложнее выкрутиться. Думай, Андрюха... Ключи кто дал? Ты дал... А стало быть, как это говорят... Ага — соучастник! Понимаешь — соучастник ты. Тебе ж доверие оказали, ключи дали, а ты директора вон как подвел. Какое ж тебе
после этого доверие будет, товарищ, руководитель фотокружка? Ведь отнимут у тебя ключи и лабораторию твою отнимут. Тю-тю любимому делу! Понимаешь?
Кулак противно хихикал, а Андрей все ниже опускал голову. Верно, влип в историю. Они играли, а он и близко не был, а проиграл.
—Да ты не переживай, — улыбался Васька. — Вечером все на место подбросим.
Вот какую грустную историю рассказал мне Андрей. Слушая его, я и сам разозлился на Кулака.
—Значит, Кулак предлагает тебе сегодня вечером снова проникнуть в спортзал? — спросил я Андрея. Уж очень хотелось что-нибудь такое придумать, чтобы утолить давнюю свою досаду на предательские выходки Кулака.
— Пойдем втроем,— сказал я наконец. Андрей хотел что-то возразить, и я, догадавшись, добавил:
— Не волнуйся, пойдете вы двое, а я позади. Незаметно...
Мы обговорили все детали предстоящей операции.
—Жаль только, что входить в зал вам придется вдвоем,— сказал я.— Не то он сразу заподозрит неладное... Ладно, не волнуйся, все равно перехитрим Кулака.
Насилу дождались мы вечера. Звезды высыпали на небо и замерли, будто кто-то высоко над облаками небрежно рассыпал их на бархатную скатерть неба, чтобы перебрать, рассортировать — да и забыл о своей затее и оставил сокровища на потеху зевакам.
Ровно в девять раздался осторожный стук в калитку.
—Кулак!— встрепенулся Андрей.— Это он.
—Выходи к нему и дуйте в школу,— шепнул я.— А обо мне не беспокойся. Главное не забудь: ключ оставишь в двери спортзала.
Я осторожно крался следом за Андреем и Кулаком. Мы приближались к школе. Все развивалось по нашему плану. Вот они подошли к спортзалу... Вот Андрей достал из кармана ключ... повернул дважды... дверь открылась и они оба скрылись в черной пустоте дверного проема. Я выждал минут пять, а потом, как мы и условились с Андреем, начал громко топать в вестибюле и так потихоньку приближался к двери спортзала, оставшейся приоткрытой. Подойдя к двери, я зарычал, подражая голосу физрука:
—А кто это здесь опять в моей горнице хозяйничает?
Все получилось, как мы и предполагали. Кулак испуганно схватил Андрея за руку.
—Пропали мы!— зашептал он.— Физрук идет!..
—А я ведь дверь не закрыл,— сообщил Андрей, стараясь не расхохотаться.— И ключ в двери торчит.
Кулак совсем пал духом.
—Да ты что!— ахнул он.— Слышишь, как рычит — чисто медведь.
Андрей вздохнул:
—Что ж теперь делать, Кулак. Оба мы с тобой виноваты. Пришла, видно, пора отвечать. Чему быть — того не миновать.