—Слышь, кто это с вами?
Сам, что ли, не видишь — иностранец! — ответил Серега голосом, в котором легко читалась гордость: шутка ли, он, простой мальчишка, удостоился чести быть гидом такого экзотического гостя...
—Вижу,— согласился мальчишка.— Только чудной он какой-то. И в юбке.
—Тише ты!— зашикал на него Серега.— Услышит еще, как ты про него неуважительно говоришь — это знаешь, чем грозит?
—Ну?
—Дипломатическими осложнениями — вот чем!
—Зря боишься, он ведь по-нашему все равно ни бельмеса не петрит. Да откуда гость-то?
Серега пожал плечами и процедил:
—Издалека... Какие-то Катта-Караванские острова
—В Тихом океане, что ли?
—Где-то там... Ясно, что не в Аральском море...
—Слушай, а чего он такой маленький?..
—Лилипут он... Да и вообще их там плохо кормят. Пищевой кризис у них, понимаешь?
Мальчишка вздохнул и еще с минуту шел молчал. Потом взялся за дело уже веселее. Кивая на сумку, висевшую на моем клеенчатом плече, он спросил:
—А что в сумке? Какой товар?
—Ясно какой,— как можно равнодушнее протянула Серега.— Жвачка.
—А на что меняет — не спрашивали?— разволновался мальчишка.
—А чего спрашивать, они ее только на кирпичики меняют, на экзотику. У тебя-то ее нет — вот и ступай своей дорогой, не мешай человеку.
—У меня?— вспыхнул мальчишка.— Да у меня их знаешь сколько?
—Сколько?
Мальчишка испуганно умолк.
—А у него, вправду, есть жвачка?
В продолжение всего разговора я и ухом не повел, демонстрируя полное равнодушие к попутчику, и добросовестно глазел по сторонам. Но тут Серега обернулся ко мне и, жестикулируя, понес совершенную тарабарщину!
—Ямаури дура кукувара!— зловеще сказал он и показал на мальчишку. Потом ткнул пальцем в мою сумку и продолжил:
—Кара-кара, удостоверя!
—Ты что это ему сейчас сказал?!— восхитился мальчишка.
—Я сказал, что ты хочешь убедиться в том, что у него есть жвачка, товар то есть.
—Ловко ты по-ихнему чешешь! — похвалил он.
—Ерунда!— заскромничал Серега.— Он мне разговорник подарил — вот я за вечер и выучил основные фразы.
Пора было вступать в игру и мне. Я лениво стянул с плеча сумку, развел в стороны ее ручки, и, подняв сумку аж к лицу мальчишки, с презрительной гримасой процедил:
—Зыря, дура, удостоверя!
—Ух ты!— ахнул мальчишка.— Полная сумка!
Он обернулся к Сереге:
—Слушай, а что такое «дура» по-ихнему?
—Это значит — «хороший покупатель»,— мигом ответил Серега, и глазом не моргнув.
Мальчишка полез в карман и вынул уже знакомый нам кирпичик.
—Вот... Сколько он мне за него даст?
—Сейчас спрошу,— с готовностью кивнул Серега и обернулся ко мне:
—Дура нахапос чуин-гам?
—Вот-вот!— ахнул мальчишка.— Это слово я знаю. Чуингам — это жвачка.
Мальчишка преданными глазами, в точь как у Карабаса перед обедом, смотрел на меня.
Я поднял к его носу кулак и разжал один палец.
—Одну штуку?— оскорбился «хороший покупатель». Это за такой чудный сувенирчик? Не-а, у нас есть такса — две штуки. Скажи ему, слышь...
Серега лихо буркнул:
—Дура запонтовала пару-пару.
Я протестующе замотал головой и, еще раз выставив вперед палец, сказал с покровительственной улыбкой:
—Кулако щел энд бано баш бабаш ни бумбум!
Я хотел этим сказать, что, по-моему мнению, «хороший покупатель» давно заслужил хорошенький щелбан от самого Васьки Кулакова — большого мастера этого жанра, но Серега перевел фразу так, как мы заранее об этом договорились.
—Отказывается наотрез!— сказал Серега.— Да еще и условия ставит.
—Какие еще условия?
Говорит, что будет менять баш на баш — сразу всю жвачку. Ему нужен оптовый покупатель. У него особенный товар — один пакетик за три сойдет. Месяц жевать можно, а потом еще и выгодно продать. Его жвачка от употребления становится еще новее. Понял?
—Да где же я ему столько кирпичиков достану?— расстроился мальчишка.
—А ты побольше ребят собери,— вкрадчиво подсказал Рубен, до того молчавший.— Объясни им, что есть хороший товарец. Вон крутятся — не твои дружки?
—Мои,— кивнул «хороший покупатель».— Ладно, пойду поговорю.
И он поспешил к мальчишкам, которые и сами сразу же заторопились к нему. По их оживлению было заметно, что сейчас вокруг моей сумки будет драчка.
—Дуры!— сказал Серега совсем по-иностранному, кивая на гомонящую неподалеку стаю.
—Точно!— подтвердил я.— Очень хорошие покупатели.
И вдруг мальчишки разбежались в разные стороны. Мы испугались — неужели заподозрили неладное?
Но к нам уверенной походкой шел уже знакомый нам парламентер.
—Сейчас вернутся!— сказал он.
—А куда помчались?— спросил Серега.
—За товаром — куда же еще. Все принесут, что запасли.
—Только учтите — оптом!— еще раз предупредил Серега.
—Баш на баш!— кивнул мальчишка, явно начинавший осваивать диалект Катта-Караванских островов.
Мы отошли в сторону. Покупатели не заставили себя ждать. Запыхавшиеся, красные, они подбегали к нам и, отдав кирпичик, получали от меня заветный пакетик и снова исчезали. Скоро вся сумка была доверху полна кирпичиками — здесь их лежало целых шестьдесят три штуки. Серега с Рубеном взяли сумку за обе ручки и, кряхтя, поспешили домой. Я важно шел следом...
Дома мы вывалили все кирпичики на стол и долго любовались ими. Я спешно сбросил с себя ненавистный наряд, который, ясное дело, мне успел порядком надоесть.
И тут раздался стук в калитку. Я вышел и обомлел. У калитки стоял милиционер и... старый знакомый — «хороший покупатель». Лицо его дышало ненавистью. Показывая на меня, он злорадно выпалил:
—Вот он, товарищ милиционер! Я за ним следом незаметно шел. Это они целую сумку ценных кирпичиков домой утащили. Арестуйте их!
Милиционер откозырял и строго спросил меня:
—Есть кирпичики или обознался мальчик?
—Есть...— пролепетал я, ошеломленный неожиданным поворотом событий и думая сейчас уже только о том, чтобы пугливая бабушка подольше не возвращалась с базара.
—Тогда разрешите войти в дом,— решительно сказал милиционер и двинулся в калитку.
Мальчишка показал мне язык из-за спины милиционера и исчез.
Милиционер вошел в дом и, конечно же, сразу увидел груду спасенных нами исторических кирпичиков, только жаль, что, кроме нас троих, никто на свете не знал о том, что мы их спасали, а не похищали.
—Ай-я-яй! — зацокал милиционер. — Нехорошо поступаете... К...какие вещи делаете! Что ж, будем протокол составлять.
—Дяденька милиционер...— взмолился было я, но он устало остановил меня.
—Знаю! — сказал он. — Все знаю. — Кирпичики вы случайно в арыке нашли... Так, что ли?.. Такое у вас алиби? Он вздохнул: — Знаете что — не надо мне ваших объяснений. Складывайте-ка все в сумку и айда со мной.
—В милицию, что ли? — испуганно округлил глаза Рубен.
—Зачем в милицию,— усмехнулся милиционер.— Мороженым вас буду угощать на свои трудовые сбережения — за примерное поведение...
Мы уныло, поплелись за милиционером и скоро подошли к зданию, у входа в которое висела табличка — «Инспекция по делам несовершеннолетних».
—Теперь — крышка,— уныло подумал я.— Не отвертимся. Кирпичи языка не имеют — не смогут рассказать, что мы были им друзьями...
—Товарищ старший лейтенант!— доложил милиционер.— Доставил похитителей исторических реликвий в количестве трех нарушителей.
Начальник инспекции поднял из-за стола голову.
—Что все это значит?— спросил он, кивая на кирпичики.
—Да ведь спасали мы их, а не воровали!— воскликнул я.— Мальчишки ведь у туристов на жвачку выменивают.
—Спасали?.. А доказательства? Есть у вас доказательства, что вы сами их не выламывали?
—Доказательства?— протянул я упавшим голосом.— Какие могут быть у нас доказательства...