С такими вот мыслями достаю я с полки книжку с явными признаками занимательности на обложке и протягиваю ее Андрею:
— Держи, я ее прочел. Сила! Гляди, какая потрепанная!
Андрей при этих моих словах почему-то в лице изменился — выхватил у меня книгу из рук и назад на место пихает. А книга старенькая, еле дышит — несколько листиков выпали и на пол спланировали.
—Ты чего это, Андрей! — вскричал я. — Это ведь Жюль Верн, за ним все гоняются, мировая вещь!
А Андрей и не слушает. Зло тогда меня взяло — чего, думаю, истязает невинную книгу.
—А ну, перестань! — сказал я ему, окончательно рассвирепев. — Порвешь вконец.
Андрей враждебно глянул на меня. Конечно же, я никак не мог понять, почему Андрей рассердился. Хорошая книжка — про то, как подводная лодка «Наутилус» под водой все океаны просверлила. А сколько приключений!
Стал рассказывать содержание — обидно ведь за книгу, а Андрей вдруг говорит:
— Ты не думай, Володь, я против твоей книжки ничего не имею. Может, она и хорошая, но только я ее не возьму.
И замолчал — будто вспомнил вдруг что говорить об этом нельзя... От такой таинственности у меня даже голова закружилась. Начал я Андрея уговаривать, чтобы он, так сказать, пролил свет на свое загадочное поведение. Андрей повздыхал, малость и, наконец, начал:
—Это давно случилось, когда я еще в городе жил, в прошлом году. И была у меня любимая книга — «Остров сокровищ».
—Стивенсон?
—Точно... Ну так вот.. Ее у меня все почитать просили, в классе даже очередь установилась. Дело дошло до того, что я и сам однажды перечитать захотел, а ребята мне говорят: «записывайся в очередь». И каждый раз я ее терпеливо собирал, чинил. И вновь шла книга в дело.
— А что случилось дальше? — нетерпеливо воскликнул я, и Андрей продолжал:
— Подошёл день Восьмого марта... Накануне остались мы, мальчишки, после уроков и стали головы ломать, что девчонкам нашим подарить. Решили бросить жребий.
— Кому кого поздравлять? — догадался я.
— Вот именно! Пока ребята из шапки свои жребии вынимали, я успел обдумать свой подарок. Я так рассудил: подарить надо такую вещь, чтобы сразу было видно — человек ее от сердца оторвал. А раз так, — надо подарить «Остров сокровищ!»
Выпало мне поздравлять Катю Суровцеву. Вот кому, думаю, перешло теперь счастье эту книгу давать друзьям читать. Подклеил я книгу напоследок еще раз, аккуратно обернул, а потом, как и все остальные, положил на парту...
Андрей умолк.
— Ну и что же было дальше? — огорчился я. — Ведь ты на самом интересном месте остановился.
— Самое интересное место? — хмыкнул Андрей. — Слушай дальше. Когда Катя вошла в класс и увидела мою книжку с поздравительной открыткой на своей парте, она вдруг расплакалась, бросила ее на пол и стала топтать, всхлипывая при этом: «Всем девчонкам... новенькие книжки... подарили... а у меня... какая-то... макулатура... Не хочу!»
Тут все, конечно, стали убеждать Суровцеву, что она неправа и что это ведь любимая книга всего нашего класса. Интересная — вон как истрепалась... А Катя и не слушает — еще больше злится, а книжку топчет и приговаривает:
— Я ее сделаю сейчас еще интереснее.
Потом Катя изо всех сил поддала книжку ногой и она полетела ко мне — бесформенная, как подстреленная птица. Починить я ее уже не мог...
Я не знал, что и сказать. А Андрей вдруг засуетился, заторопился:
— Я домой пойду, ладно?.. А за объяснение спасибо — я ведь, знаешь, еще в городе из-за болезни много пропустил, трудно мне сейчас.
Уже у двери он спохватился и неуверенно спросил:
— А эта книжка твоя... Ну, про подводную лодку которая... Что, и вправду, интересная?
—А ты посмотри сам! — обрадовался я.
Андрей осторожно взял книгу, а я, чтобы не смущать его, стал собирать портфель на завтра. Андрей увлекся и бережно перелистывал книгу, рассматривая картинки. А я чуть ли не на цыпочках ходил и все собирал и собирал свой портфель. Уже и не знал, что бы еще в него положить.
Конец этой истории дописал рассвет. Сквозь сон я услышал растерянный голос папы:
—Ничего не понимаю. Куда делась моя электробритва?..
Я спрыгнул с кровати, открыл портфель, глянул... Ну, конечно же, папина электробритва лежала там!
—Это ты в портфель бритву положил? — удивился папа.
— Нет, — вздохнул я. — К...катя Суровцева...
— Ваша ученица?
— Конечно,... не наша.
Хорошо, что папе некогда было разбираться в этом наборе слов.
У нас, если хотите, еще почище история с подарком вышла.
Накануне Восьмого марта ребята ко мне пристали с расспросами:
—Володька, скажи, что твоя мама больше всего на свете любит?
Я честно отвечаю:
—Двойки любит ставить за глупые ответы у доски и такие же вопросы с места.
Стелла обиженно протянула:
—Зря ты так, Балтабаев. Тебе, можно сказать, счастье выпало — быть сыном нашего классного руководителя, а ты, можно сказать, не оправдываешь это высокое свое положение. Странный ты все же, Балтабаев. Скоро Восьмое марта — нам ведь надо Аллу Сергеевну поздравить. А как?.. Нужно ведь самое-самое подарить. А что для нее это самое — ты обязан знать.
— Это почему еще? — растерянно спросил я.
—Ведь ты сын ей, кому же лучше мамин вкус знать.
—Хорошо! — кивнул я. — Подумаю, повспоминаю.
—Только быстро думай! До завтра, ладно? — взмолилась Стелла. — У нас ведь времени вовсе не остается.
Вечером я подсел к Айгуль.
— Слышь, сестра, а что наша мама любит?
— Зачем это тебе? — удивилась она.
Я рассказал.
—Ну раз так,— улыбнулась Айгуль, — посоветуй ребятам хорошенько урок выучить, чтобы все отвечали на пятерку — вот это и будет ей лучшим подарком.
Я запротестовал:
—Не пойдет! Ведь что получиться может — мама станет сначала новую тему объяснять, а на опрос времени не останется. Этак она и нам праздник испортит.
—А вы заранее попросите, чтобы вызывала.
— Какой же это тогда будет сюрприз? — возразил я.
— Придумала! — воскликнула наконец Айгуль. — Нужно испечь пирог с яблоками — вот что наша мама любит больше всего на свете!
Мне стало грустно. Разве удивишь мою маму пирогом — она сама мастерица выделывать из теста разные вкусные штуки.
—Ничего ты не понимаешь, Балтабай-младший, — рассердилась Айгуль. — Ей не мастерство — старание ваше приятно будет.
— Ты уверена? — заколебался я.
— Абсолютно!
Наутро я выложил Стелле все, что услышал от сестры.
— М-д-а... — озадаченно протянула Стелла — Идея хорошая, а вот кто печь будет?
— Думай! — взбодрил я ее. — На то ты и отец отряда.
— А где яблоки сейчас взять? — совсем упала духом Стелла.
Стали мы раскидывать мозгами — авось в общие-то сети хоть одна рыбешка-мыслишка заплывет. И заплыла ведь! Самым удачливым ловцом оказался Костя Гришкин.
— Знаю, кто нам поможет! — завопил он. — Бабка Наталья — вот кто! У нее, наверняка, и яблоки есть — и сушеные, и моченые, и консервированные. Она ведь все лето варенья варит и компоты готовит.
— А значит и печь умеет отлично! — авторитетно подтвердил Мубар.
Все рассмеялись. Раз уж сам Грызун за бабку Наталью голос подает, значит, и впрямь, руки у нее золотые.
—Значит так! — заговорщически понизила голос Стелла. — Берем муку, сахар, ну и все остальное и сегодня же пойдем к ней.
—Все сразу, тридцать-то человек? — усмехнулся я.
Стелла согласилась:
— Верно, всем там делать нечего, нужно назначить ответственных. Есть добровольцы?
На мгновенье в классе воцарилась тишина, но уже в следующее поднял руку Грызун:
— Я готов пойти! Выручу, если надо!