Она кашлянула, чтобы предупредить мужа о своем присутствии. Пилат взглянул вверх из своего кресла и узнал Клавдию.
— Господа, прошу меня извинить, — сказал прокуратор, вставая со своего места судьи, чтобы подойти к жене. Клавдия отвела его подальше от чужих ушей и почувствовала, как ее охватывает паника, когда она взглянула на мертвенно-бледное лицо своего мужа. Капли пота выступили у него на лбу и на висках, хотя это было довольно прохладное утро.
— Я не вижу здесь легкого выхода, Клавдия, — сказал он тихо.
— Понтий, ты не можешь позволить им убить этого человека. Ты знаешь, кто он.
Пилат покачал головой.
— Нет, я не знаю, кто он, и поэтому мне трудно вынести приговор.
— Но ты знаешь, что он праведный человек и везде творил добрые дела. Ты знаешь, что он не совершил никакого преступления, которое заслуживало бы сурового наказания.
— Они называют его бунтовщиком. Если он представляет собой угрозу Риму, я не могу оставить его в живых.
— Но ты же знаешь, что это неправда!
Пилат на минуту отвернулся от нее. Он глубоко вздохнул, прежде чем взглянуть в лицо своей жене:
— Клавдия, меня терзают муки. Этот человек бросает вызов всему римскому разуму и логике. Вся философия, которую я когда-либо изучал, не может найти решения. Мое сердце и вся моя природа говорит мне, что он невиновен, и я не могу осудить невинного человека.
— Так не делай этого! Почему это так трудно? У тебя есть власть спасти его, Понтий. Спаси человека, который вернул нам нашего сына.
Пилат провел руками по лицу, вытирая пот.
— Это трудно, потому что Ирод призывает к его казни и говорит об этом с утра.
— Ирод — шакал.
— Верно, но он — шакал, который этим вечером уезжает в Рим, и у него есть власть уничтожить меня перед Цезарем, если я вызову его недовольство. Этот человек может свалить нас, Клавдия. Разве это того стоит? Разве жизнь еще одного иудейского бунтовщика стоит того, чтобы отказаться от нашего будущего?
— Он не бунтовщик! — воскликнула Клавдия.
Их прервал представитель Ирода, который призвал Пилата вернуться обратно на место судьи. Когда он повернулся, чтобы уйти, Клавдия схватила его за руку.
— Понтий, этой ночью я видела ужасный сон. Пожалуйста, я боюсь за тебя и за Пило, если ты не спасешь этого человека. Гнев Бога падет на нас всех.
— Возможно. Но какого Бога? Я что, должен верить, что Бог иудеев властвует над Римом? — вопрошал он. И так как остальные призывали его вернуться на место судьи, Пилат пристально посмотрел на свою жену. — Это дилемма, Клавдия. Самый тяжелый выбор, с которым я когда-либо сталкивался. Не думай, что я ощущаю это бремя меньше, чем ты.
Он вернулся на возвышение, чтобы допросить узника, а Клавдия наблюдала из-за занавеси.
— Главные священники твоего народа привели тебя ко мне, прося твоей смерти, — сказал Пилат своему узнику-назарею. — Что ты сделал? Ты Царь Иудейский?
Иса ответил со своим обычным спокойствием. Незнакомый с ним человек никогда бы не догадался, что его жизнь зависит от ответа:
— От себя ли ты говоришь это или другие сказали тебе обо мне?
— Отвечай на вопрос. Ты царь? Если ты скажешь «нет», я отдам тебя обратно священникам, чтобы судили тебя по вашим собственным законам.
Ионафан Анна подпрыгнул, услышав это.
— У нас нет законов предать человека смерти, прокуратор. Вот почему мы пришли к тебе. Если бы он не был опасным злодеем, мы бы никогда не потревожили ваше превосходительство этим вопросом.
— Узник ответит на вопрос, — сказал Пилат, не обратив внимания на Анну.
Иса сделал то же самое, смотря только на Пилата. Когда Клавдия наблюдала за их разговором, у нее возникло сильное чувство, что эти двое не видят и не слышат больше никого. Какая игра происходила между ними двумя, какое-то сплетение судьбы и веры, которое изменит мир. Клавдия чувствовала это, как дрожь, пробежавшую по телу.
— Я пришел в мир, чтобы показать людям Путь Божий и свидетельствовать об истине.
На эти слова в Пилате проснулся римский философ.
— Истина, — задумался он. — Скажи мне, Назарей, что есть истина?
Они долго смотрели друг на друга, связанные общей судьбой. Пилат отвел взгляд и повернулся к священникам.
— Я скажу вам, что есть истина. Истина в том, что я не нахожу никакой вины в этом человеке.
Пилата прервало объявление о прибытии еще одного человека. Суд приостановился, когда в комнату вошел Иаир и поприветствовал остальных священников. Он попросил прощения у Пилата за свой поздний приход, ссылаясь на неотложные приготовления к Пасхе.