Майа подняла с земли тяжёлый тёмный камень и швырнула его далеко в сторону. Потом тяжёло вздохнула и тихо пробурчала:
– Жаль, у нас нет карты, надеюсь, нам удастся достичь границы к вечеру. Чертог должен быть уже где-то близко. Но, наверное, нам сейчас и в самом деле стоит немного отдохнуть.
Ранним светлым утром, после долгих уговоров принцессы, они решили ненадолго устроить привал, перекусить, выспаться до обеда и планировали оказаться в их привычном Замарине до наступления темноты. Так что в запасе на отдых у них было несколько часов, хотя общее чувство тревоги и неясной опасности не давало никому полностью расслабиться. Рэй вызвался караулить, пока девушки спят.
Когда после обеда они были готовы отправиться дальше и собирали свои вещи, Рэй задумчиво предложил:
– А вы не думали, что раз мы попали сюда с помощью магии, то могли бы и выбраться отсюда, хм, так же?
Вильена вспомнила страшное чувство, будто её душили, когда они использовали заклинание волшебного вихря, и содрогнулась.
– Мы не можем никуда переместиться без Лириенса, верно? – тревожно спросила она.
– Но мы можем сначала поймать его? – предложила Майа. – Может, так было бы быстрее и безопаснее? Ведь он сможет найти дорогу к Тёмному лорду в Замарине?
– Но ведь у нас нет гарантии, что кто-то снова не вмешается в вашу магию и не отправит ещё куда-нибудь в более страшное место, – упрямо напомнила Вильена.
– Кстати. А вы не находите странным, что нас сюда направил Золотой ребёнок, а сам при этом ни разу даже не попытался выйти с нами на контакт? Хоть бы попытался как-то с нами связаться, что ли… – стала рассуждать Майа, нахмурившись.
Вильена тоже немного нахмурилась и задумчиво посмотрела на Рэя и Майу. А ведь она права. Принцессу кольнуло странное чувство. Если Золотой ребёнок так сильно хотел их видеть, что вмешался без всякого спроса в их дела и направил сюда, к себе, то почему пропал? Он больше ими не интересуется? Или… всё же интересуется? Если так, то он и сейчас может знать, где они, и даже наблюдать за ними. Это было так просто. Так вдруг очевидно. Но как? Значит, он должен быть где-то рядом…?
И тут Вильена резко вскочила, пронзённая острой догадкой, и, обращаясь в голубую пустоту неба, громко крикнула:
– Хранитель! Мы не твои игрушки! Я знаю, что ты здесь! И ты меня слышишь! Не будь трусом, покажись! Скажи же, что тебе от нас нужно?
Она и сама не знала, чего ожидала. Просто закравшаяся догадка была ещё и логичным способом выплеснуть в крике скопившиеся внутри напряжение и тревогу. Она не хотела быть чьей-то марионеткой, пустой куклой, за которой будут тайно следить, управлять и чего-то ожидать. Они не станут играть в эти глупые игры. Майа права, это вовсе несерьёзно и совсем не по-взрослому.
– Лириенс! – вдруг вскрикнула Майа.
Никто не ожидал чуда, и сорвавшийся крик принцессы казался скорее грустным отчаянным веянием, порывом души. Но когда мир вдруг колыхнулся и стал меняться, постепенно становясь всё ярче и ярче, и с вершины большого дуба к ним медленно кружа стал спускаться помощник Баст, словно рассекая уплотнённый воздух большими белыми крыльями, друзья испуганно вскочили и настороженно шагнули друг к другу. Пока Лириенс не приземлился, всё вокруг ярко, до боли в глазах, светилось словно изнутри белым светом. Мир стал каким-то нереальным, белым, пугающим, а потом в одну секунду весь этот необычный свет словно лопнул, исчез, сжавшись в одну крохотную точку свечения, которой оказался маленький, лет одиннадцати, мальчик в белом одеянии. Без сомнения, перед ними стоял теперь Золотой ребёнок, тот самый легендарный Хранитель первоисточника, Лириенс! Сияние исчезло совсем. Мир стал прежним, будто друзьям всё это привиделось и ничего не было. Ребёнок был таким же, как в том видении, что показала Вильене в лесу Эриан. Принцесса сразу узнала его лицо.
Опешившие друзья плотнее прижались друг к другу, с подозрением глядя на непонятно откуда вдруг взявшегося мальчишку, не решаясь что-либо предпринять.
Ребёнок, очевидно, был самым настоящим, не видением, не вымыслом, не иллюзией. Он стоял в стороне от них, не двигаясь, наклонив голову набок, и смотрел на испуганных людей большими выразительными глазами, словно ещё продолжая оставаться дикой птицей.