Но вот наступило долгожданное воскресенье, тот самый знаковый день – за трое суток до Рождества. Процедур в выходной не было, к Соне в палату никто из детей под страхом наказания, не заглядывал. Пришёл и ушёл только дежурный доктор, задав пару незначащих вопросов, да работница кухни, добрая розовощёкая женщина, пыталась всунуть затворнице то лишний пирожок на полдник, то дополнительную порцию неаллергенных зелёных яблок на ужин. И всё. День потух. В окошко двери заглянула дежурная медсестра, погрозила пальцем. Конечно, 21.00 – отбой, пора выключать свет.
До главного события этой ночи ещё два часа. Соня поставила на всякий случай в своём сотовом будильник на 22.00. Конечно, спать она не собиралась, но подумала, что с будильником будет чувствовать себя увереннее.
***
Вз-з-зум! Вз-з-зум! Вз-з-зум! – завзумкало под подушкой. Соня открыла глаза и осмотрелась. За окном – темень, на мобильнике – 22.00. Девочка отключила телефон, встала, открыла тумбочку, достала корону-невидимку, надела на голову, нажала на рубин. Став невидимой, прямо в ночной пижаме и одних носках без тапок (они будут шаркать при ходьбе и мешать, если придётся перемещаться бегом), вышла в коридор.
Её тут же обдало жаром от инфракрасных тепловых ламп. Соня двинулась по длинному коридору. Вереница дверей в палаты кончилась, вот и карцер. Из-за его двери слышны то храп, то стон. Ну и ну, неужели Серый? Не удержавшись, Соня заглянула в дверное окошко. Тусклый коридорный свет выхватил из темноты бледное лицо с по-детски приоткрытым ртом. Серому что-то снилось, тревожно двигались под неплотно прикрытыми веками глазные яблоки, подбородок подрагивал. Глядя сейчас на это детское лицо, никто бы не подумал, что оно может быть наглым и даже глумливым.
Ну, вот и всё, конец коридора, лестница. Едва переступив порог ярко освещённой лестничной площадки, Соню пробил озноб, и она пожалела, что так неосмотрительно не захватила кофту. По холодной лестнице ей предстоит пройти три этажа – с третьего, где она сейчас находится, по шестой. Соня побежала бегом, чтобы согреться.
Разогнавшись, девочка едва успела затормозить на пятом этаже, когда вдруг открылась дверь отделения и на лестничную площадку вышла медсестра (хорошо, всё-таки, что на Соне носки, а не шумные шлёпки!) Медсестра ничего подозрительного не заметила и, зевнув, зашагала по лестнице вниз. Соня перевела дух и тронулась дальше уже осторожнее.
Шестой этаж. Девочка остановилась перед дверью в отделение, на которой висела табличка: «Психиатрическое».
«Ох, ёлки! – подумала Соня. – На соответствующем этаже соответствующее отделение. Блин, наверняка заперто!»
Она подёргала ручку. Заперто. Внутренне попсиховав, она уже развернулась, чтобы уйти, как вдруг дверь скрипнула… и отворилась. Соня осторожно заглянула в дверной проём. Пугающая тишина, темнота. Только на другом конце коридора светился зелёный значок «Exit». В Сонином отделении как раз рядом с таким значком женский туалет. Поколебавшись, девочка шагнула за порог.
Дверь за спиной оставалась открытой. Свет из коридора выхватывал пустующий стол, рядом – стул, дверь в ординаторскую… Ещё шаг, ещё… Вдруг щелчёк и тьма. Дверь захлопнулась, сердце подскочило к горлу и ухнуло вниз. Соня остановилась, отдышалась, подождала, пока глаза привыкнут к темноте. И снова шагнула. Было страшно, хотя Соня не хотела себе в этом признаться. В коридоре оказалось не так темно, как представлялось вначале. Из-за неплотно занавешенных окон пробивались полоски лунного света. Из темноты проступали очертания железных дверей с решётками. Трудно поверить, что за ними – дети, возможно, многие – без будущего, и даже без настоящего… А может, здесь нет ни души – ни больных, ни врачей? Может, отделение по какой-то причине перевели в другое место?
Соня не удержалась, подкралась к одной из железных дверей, заглянула в зарешёченное окно и отпрянула. Прямо за решёткой оказалось чьё-то лицо с блестевшими, словно стеклянными, глазами. Разумеется, тот, кто стоял за решёткой не видел Соню, но зато услышал едва различимое «Ах» и резко уткнулся лицом решётку.
– Клара? – услышала Соня торопливый девичий голос, – Клара! Где ты? Девушка за решёткой затихла, наверное, прислушивалась и снова торопливо зашептала:
– Ты… Ты не узнаёшь меня? Я – Рита!
«Рита… Клара»… Соня совсем недавно слышала эти имена, они что-то значат, несут какую-то важную информацию, но… какую?
Да! И было ещё одно имя…