– Прыжки?
– Да. Я не знаю, это она так сказала.
Соня сделала шаг, потом подпрыгнула, так, легонько, и… долетела почти до потолка, после чего мягко приземлилась в эпичную позу.
– Кру-у-то! – Соня едва не задохнулась от восторга.
– Ага. Дровосек ещё сказал, что-то про мечи. Не помню, что.
– Мечи? Посмотрим, – Соня вытащила один самурайский меч, за тем второй, они блеснули в свете фонарика, – а ну-ка, посторонись…
Девочка подошла к решётке, размахнулась одним из мечей и ударила по прутьям. Меч разрубил их, словно это было не железо, а масло. Взмахнула вторым мечом. Кусок решётчатой двери упал на разбросанные по полу кости.
– Класс, – в одинн голос выдохнули дети.
– Что ж, – приняла решение Соня, – пойдём, Эмиль. Возьми корону-невидимку, надень на себя, активируй и держись за меня. Пойдём спасать твоих родителей.
Эмиль опрометью кинулся к короне.
– С-слушай, – боязливо произнёс он, покрепче хватаясь за доспехи на Сониных плечах. – А… может, я здесь останусь? Я буду тебе только мешать.
– Так, давай-давай, не трусь. План такой. Освобождаем твоих родителей, вы идёте за помощью к Деду Морозу, а я сражаюсь со Слендером. Избежать этого сражения не получится, я думаю.
– Х-хорошо, – убито произнёс мальчик, и Соня подумала, что он, наверное, уже сто раз пожалел о том, что сказал про чудо-доспехи.
Они вышли из темницы, Эмиль включил корону, оба стали невидимыми. Невидимым для посторонних глаз был и включенный фонарь, освещавший им путь.
Глава 8
Стыдно…
– Тихо! Ты слышишь? – шепнула Соня.
– Я и так молчал. Слышу, – ответил Эмиль.
До их слуха донеслись голоса. Один громыхающе-мощный, другой – дрожаще-тихий.
– Почему я не могу её съесть?! – возмущался Слендермен.
– Я же Вам всё объяснил, – лебезил кощей.
– Непонятно объясняешь!
– Ох, тогда объясню ещё разок. Мне это нетрудно.
– Слушаю!
Ребята уже различали очертания гигантской фигуры, её белую голову. Когда до собеседников оставалось шагов двадцать, они спрятались за колонну. Эмиль слез с Сониной спины. Чтобы сохранить невидимость, дети взялись за руки и выглянули из-за колонны по её разные стороны.
В свете зримого только для них луча фонарика они видели жалкую, подобострастно сгорбленную спину кощея. Соня не сомневалась, что в этот момент Эмиль вспыхнул от стыда. Она чуть крепче сжала его руку.
Тем временем Кеша в который раз объяснил своему господину, почему он не может съесть Соню:
– Девочка носит на шее оберег, который её охраняет, – бубнил он.
– А зачем ты притащил мне еду, которую я не могу сожрать!?!
Слендер резко нагнулся и навис своей страшной башкой прямо над упавшим от страха кощеем.
– А-а-а! Я… Я могу попробовать снять с неё оберег! Это волшебная вещь! Его можно надеть Вам!
– Зачем?
– С ним Вы станете неуязвимым!
– Во-о-от, как? – Слендер выпрямился во весь рост и почесал длинной рукой затылок.
«Видимо, он туповат», – сделала вывод Соня.
На Кешу ей было смотреть неприятно. Льстивый предатель. Хотя девочка понимала: кощей действует вынужденно. И всё же…
– Ну, так что? – тем временем проблеял Кеша.
– Хм-м-м, я согласен. Но для начала скажи: принёс того мальчишку?
Дети наблюдали кощея со спины, но оба почти физически ощутили, как он ещё больше побледнел.
– Э-э-э-хе…хе-хе-хе… Н-нет, Господин. Н-но обещаю, я его достану…
– Мне надоело ждать!
Слендер в сердцах махнул ручищей и задел стоящую рядом колонну. Та разрушилась, из неё вдруг выпала женщина. Она падала с огромной для человеческого роста высоты – почти из-под потолка – и разбилась бы. Но Слендер с удивительной лёгкостью поймал её, просто махнув в обратную сторону той же рукой, которой разбил темницу.
Женщина была невообразимо худая, с длинными спутанными белыми волосами, с такой же неестественно белой кожей. Увидев женщину, Эмиль судорожно вздохнул, а Кеша издал звук, похожий на всхлип. Соня поняла, что это мать Эмиля. Её тело в длинной некогда белой рубашке (или, может, это когда-то было платье), обмякло в ручище монстра. Она была в обмороке.
Слендер повернул голову в её сторону. При этом у Сони возникло ощущение, будто безглазый и безносый монстр, принюхиваясь, разглядывает жертву.
– Мне надоело ждать, костяшка, – наконец пробасил он. – Я очень хочу есть.
– Нет… – в страхе пропищал Кеша.
– Если я съем не ребёнка, долголетия не прибавится, зато будет наслаждение желудку.
Рука с белой женщиной неотвратимо приближалась к гигантскому лицу, на котором вдруг стал прорезаться красный рот.