– Де-е-ети! Завтрак! Манка с чаем! – в дверном проёме показалась голова медсестры, в глазах которой Соня прочла явное любопытство.
Девочка взглянула на Серого, но тот уже стоял со скучающим видом, будто ничего и не было.
–А-а-а, знакомитесь? – медсестра улыбнулась, подмигнула Соне и скомандовала – А ну, строимся в пары, к манной каше шагом марш!
– Потом покалякаем, – промурлыкал Соне на ухо Серый и первым вышел из игровой.
Глава 3
Легенда
После завтрака Соня, взяв за руку Стёпу, вместе с Настей отправилась к Лэлу Лэлоевичу. Но едва приоткрыла дверь кабинета, как увидела за столом Злыдню, перед которой лежал раскрытый журнал, а чуть поодаль высились две горы карточек. Одна поменьше, другая побольше. Злыдня брала карточку с вершины высокой горы, быстро пролистывала, делала пометки в журнал и откладывала на вершину горы поменьше.
– Кто там? – Злыдня оторвалась от работы и недовольно взглянула на детей. – А-а-а, это ты, русская чурка. Чего надо?
– Где Лэл Лэлоевич? – Соня благоразумно пропустила обидные слова мимо ушей.
– У него свои дела, – нехотя ответила Злыдня. – Зачем он тебе?
– Самый старший из пациентов, мальчик по имени Сергей, ударил Стёпу по больному носу.
Медсестра встала, подошла к мальчику, взяла в свои огромные ладони его маленькое личико, повернула в одну сторону, в другую, внимательно глядя на прилепленный к носу пластырь.
– Болит? – спросила она строго.
Испуганный мальчик смутился и едва слышно пролепетал:
– Нет, совсем нет.
– Стёпа, – Соня присела перед мальчиком на корточки. – Не бойся, расскажи, что произошло.
– Помолчи, чурка, – медсестра грубо оттолкнула Соню, та чудом удержала равновесие, а Злыдня продолжала допрос:
– Она сказала правду?
Мальчик неуверенно посмотрел на Соню, потом на страшную медсестру, вспомнил Серого, его кулаки, и тихо-тихо, что его едва расслышали, сказал:
– Н-нет.
У Сони округлились глаза.
– Стёпа! – растерянно выдохнула она. – Сергей же тебя ударил! Ты не должен его бояться. Он…
– Мало того, что чурка, так и ещё и врешь. И ребёнка на ложь подбиваешь.
– Но это правда! – в негодовании воскликнула Соня, – Настя, подтверди!
Она оглянулась в поисках Насти, но та спряталась за дверью.
– Настя, и ты здесь? – удивилась медсестра. – Ну? А тебе что сделал Сергей? В глаз дал? Или ударил по твоему большому животу?
Настя молча вышла из-за двери и тихо стояла, потупив взгляд.
– Да что это такое? – возмутилась Соня. – Да перестаньте же его бояться! Нужно только сказать правду, и его…
– Посадят в карцер, – перебила Злыдня. – Но только не его, а тебя.
– Меня!? За что?
– За враньё и подстрекательство.
***
Соня в карцере.
Теснота. Четыре стены, две кровати и хромой стул на трёх ножках. Когда-то палата была обычной, только в два раза шире, потому что её не разделяла надвое железная стена с узкой отдушиной под потолком. И кроватей было не две, а четыре.
За половиной окна сияло солнце. (Да, именно не за окном, а за его половиной, потому, что железная перегородка, разделявшая комнату, делила напополам и окно). Итак, в комнату заглядывало солнце, а девочка чувствовала себя так, как наверное, чувствуют те, кто впервые попадает в тюрьму. Ощущение усиливала решетка на окне. В железной перегородке обнаружилась дверь в соседнюю половину комнаты. Соня подёргала ручку. Закрыто.
– Да-а-а, – протянула девочка, уселась на ближайшую к ней кровать, застеленную, кстати, свежей простынёй, безукоризненно белой (прачечная в больнице, как давно заметила Соня, работала отменно). Она откинулась на подушку в хрустящей наволочке и втянула носом довольно приятный запах стирального порошка. «Как раз для аллергиков», – с раздражением подумала она.
Лежать было скучно. Соня встала, померяла комнатку шагами. Оказалось, семь шагов туда, семь – обратно. Постояла у окна, полюбовалась глухим высоким забором, отгораживающим больницу от оживлённой улицы, послушала доносившиеся с воли звуки трамвая, перегуды автомобилей, детские голоса, принялась изучать стены, снова покрутила ручку железной двери и убедилась, что она действительно закрыта. И вдруг обратила внимание на зарешеченную отдушину под потолком.
Девочка, недолго думая, принялась двигать к железной стене обе кровати. Двигать было недалеко, рукой подать, но дело оказалось не таким простым в тесном помещении. Кровати соприкасались спинками, при этом противоположными спинками упирались в стены. Нужно было именно так, вместе и поставить их у противоположной стены под отдушиной, а затем взобраться на высокую сдвоенную спинку кроватей. Наконец, Соне это удалось, и она с удовлетворением обнаружила, что потолки ниже, чем ей казалось (или спинки кроватей выше): её лицо очутилось как раз на уровне решётчатой отдушины. Она быстро вынула решётку.