В комнату вбежал бледный отец.
— Что такое? Что у вас происходит?
—-Это не я! Это не я! — трусливо твердили братья.
— Не твое дело! — взвизгнула Татьяна. — Ты старый дурак!
Никто из братьев не остановил ее.
А на полу, всеми забытая, лежала любимая книга. Ее топтали ногами. Одна половина книги была растрепана, порвана. С другой, целой, ехидно поглядывал злой волшебник, усмехался. Братьям показалось даже, что они слышали его зловещий смех.
Что было потом
Мишук умолк. В комнате стояла такая тишина, Что я отчетливо слышал тиканье своих часов.
Но вот шевельнулся Клёпа. Протяжно вздохнул Бублик. Кто-то из новеньких полюбопытствовал:
— А что же было потом?
— Расскажите, расскажите! — затрещали, как сорочата, маленькие куколки.
— Забылось уже многое, — с легким вздохом сказал Мишук. —Да вы можете и не поверить. Их... заколдовали.
— Как? — воскликнул Гусь.
— Самым настоящим образом, — с грустной улыбкой ответил Мишук.—Точно так, как это бывает в сказках.
— Ой, как интересно! — пискнули маленькие куколки. — Рассказывайте, рассказывайте скорей!
И Мишуку пришлось продолжать свой рассказ.
— Вы спрашиваете, что было потом? Потом они услышали голос злого волшебника — скрипучий как немазаное колесо.
«Ваша Таня, — скрипел волшебник, — хотела, чтобы все угождали ей, чтобы, люди стали ее игрушками. Так пусть же она сама станет игрушкой! И вы — тоже. Потому что оказались не лучше ее».
В тот же миг в разбитое окно влетела отвратительная зеленая муха. Она закружилась по комнате, и сквозь жужжание послышался визгливый человеческий голос. Он был такой неприятный, словно бы гвоздем царапали по стеклу.
«Не знаю, станете ли вы игрушками, — жужжала муха, — но я позабочусь, чтобы, например, ты навсегда остался пустым хвастуном и трусом...»
С этими словами она подлетела к младшему брату и больно ужалила его в лоб.
«...А ты — отъявленным лентяем!» — и она ужалила другого брата.
«...А ты — мерзким лгуном!»—и муха ужалила третьего брата.
В тот же миг сделалось темно, как в погребе, и... все пропало.
— А потом? Что было потом? — снова спросил нетерпеливо Гусь.
— Я не знаю, что было потом, — после некоторого молчания промолвил Мишук. — Но иногда мне кажется...
Мишук замолчал.
— Что кажется? Ах, да не тяните же вы! Я с ума схожу от нетерпения.
— Мне иногда кажется,-—Мишук перешел на таинственный шепот и заговорил как-то сбивчиво, словно ученик, который плохо знает урок... — что те... ну, которые заколдованные... что они — это мы. Нас привезли пятерых, всех вместе... И все очень сходится...
Если бы в комнату ворвался тот самый волшебник или влетела колдунья — муха, это не произвело бы более сильного впечатления. Даже у Льва шевелилась грива и стучали зубы. Потом Гусь спросил:
— Что сходится?
— Да все, — вздохнул Мишук. — Например, ни у кого нет такого скверного характера, как у нашей Татьяны. Каждого задевает, всегда старается захватить самое лучшее место, жадничает, вот такого лоскуточка у нее не выпросишь...
— Потому что я самая красивая! — заносчиво перебила его Таня.
— За все это ей частенько попадает от других, — продолжал Мишук, не обратив никакого внимания на слова Тани. Затем он посмотрел на собаку и сказал:— Или возьмите Бублика. Отпетый лентяй! Как его положили у стены, так и лежит, ухом не шевельнет. Удивляюсь, что его до сих пор моль не съела... А котенка не зря Врунчиком прозвали: мяукнуть не может, чтобы не соврать. Как-то из комнаты исчез деревянный конь на колесах. И что же вы думаете? Врунчик заявил, что это он съел коня. Будто бы впотьмах принял его за мышонка и съел. Вместе с седлом и колесами.
Все засмеялись.
— Ну, а Клёпу мы знаем, — весело промолвил Лев. — Хвастунишка, каких свет не видал.
Игрушки оживились и принялись обсуждать услышанное. Но тут снова подал голос всегда чем-нибудь недовольный Гусь:
— Постойте, постойте! Я все-таки никак не пойму, что из всего этого следует. Любому из нас можно приписать какие-то глупости. У меня вот тоже плохой характер...
— Погоди, Гусь, ты надоел, — остановил его Лев и вежливо обратился к Мишуку: — Значит, вы утверждаете...
— Я ничего не утверждаю, — устало сказал Мишук.—Я же говорил вам: мне иногда кажется. Вот и все. И я думаю — надо спасать брата нашей юной хозяйки.
— Ничего не понимаю, — замотал головой Гусь. — При чем тут брат хозяйки?
— А я начинаю соображать, — медленно сказал Лев. — Вы думаете, что сегодня утром его укусила та самая злая муха — колдунья?