Граф поднял бокал, призывая присутствующих выпить за сидящего с ними за одним столом выдающегося человека.
— Благодарю за похвалу. Я, безусловно, и сам очень доволен работой этого банка. За один только прошлый год он принес королевской казне почти два миллиона эскудо прибыли. Однако самое главное заключается в том, что с учреждением этого банка появился механизм, позволяющий коммерсантам, торгующим с другими странами, обойтись без уплаты огромных комиссионных, которые с них требовали частные банки. А ведь эти комиссионные, если мне не изменяет память, доходили до двадцати процентов от суммы сделки.
— В некоторых случаях и больше…
— Мы открыли новые отделения этого банка в Риме и Амстердаме, и теперь на очереди — Санкт-Петербург и Лондон.
— Однако, как вам, видимо, известно, учреждение этого банка привело к появлению у вас новых опасных врагов…
Граф де Бенавенте приказал слуге, чтобы тот еще раз наполнил бокалы присутствующих вином, которое все то и дело хвалили.
— Да, я осознаю, что с каждым днем тех, кто хотел бы отстранить меня от власти, становится все больше. Против меня настроена высшая знать, которая опасается, что может лишиться своих привилегий, когда после завершения составления кадастра станет известен размер их богатств. А еще против меня настроены англичане, которые недовольны тем, что я создал новый, более мощный флот и заключил договоры, затрудняющие их торговлю с Вест-Индией. А еще — масоны, которые злятся на меня за запрещение масонства в Испании. А еще — цыгане, которые ненавидят меня за попытку их уничтожить — к сожалению, пока неудачную. Теперь к моим вышеперечисленным врагам присоединились еще и крупные испанские и европейские банкиры, которые из-за учреждения этого банка лишились огромных прибылей.
— А всех ли своих врагов вы сейчас перечислили?
— Конечно, не всех — хотя я не знаю, кого вы имеете в виду.
— Ну, например, тех или иных послов — как испанских, так и иностранных.
— Да, это верно! Я позабыл о Кине и о наших послах в Англии и во Франции — Рикардо Уолле и герцоге де Уэскаре. По правде говоря, у меня не так много союзников, кроме короля и, конечно же, королевы. К счастью, у меня есть друзья, хотя и немногочисленные, — в частности вы, — которых я надеюсь не потерять до самой смерти.
— Извините, что перебиваю вас, — вмешался Тревелес, — но, раз уж вы упомянули масонов, мне хотелось бы затронуть один щекотливый вопрос, который мы могли бы сейчас все вместе обсудить.
Тревелес заговорил на эту тему, чтобы иметь повод проинформировать де ла Энсенаду о ходе проводимого расследования и чтобы морально подготовить всех присутствующих к той новости, которую он собирался им сообщить.
— Скажите нам, в чем и каким образом мы можем вам помочь, — отреагировал на слова Тревелеса де ла Энсенада.
— По моему мнению, я уже достиг определенных успехов в расследовании преступлений, которые не выходят у нас всех из головы, в том числе и совершенного всего два дня назад убийства монахини-затворницы сестры Фернанды.
Сидевшие за столом заинтриговано посмотрели на Тревелеса, а он продолжал:
— Я абсолютно уверен, что эти убийства были совершены двумя масонами — англичанами по национальности, — которые, по-видимому, действовали в рамках злонамеренных планов их Великого магистра Уилмора — ныне, к счастью, покойного.
Двое слуг внесли в столовую большие суповые миски, чтобы затем подать гостям первое блюдо.
— Я подумала, что при таком холоде горячий суп будет как нельзя кстати, — пояснила Фаустина.
Все сидевшие за столом охотно с ней согласились.
— Тревелес, расскажите нам об этих злонамеренных планах. — Маркиз де ла Энсенада не хотел, чтобы произнесенная алькальдом фраза не получила продолжения. — Вы можете объяснить нам все как можно подробнее?
— При совершении всех этих преступлений — кроме взрывов во дворце Монклоа, которые, по-видимому, объясняются несколько иными причинами, — были использованы своеобразные символы, соответствующие тому или иному принципу общества масонов. Я имею в виду пять великих ценностей, на которые, по всей видимости, направлены все самые возвышенные устремления масонов: красота, сила, мудрость, добродетель и милосердие. Мы не имели ни малейшего представления об этом до тех пор, пока не натолкнулись на пламенеющую звезду, прикрепленную к груди убитого альгвасила. — Хоакин с заговорщическим видом посмотрел на Марию Эмилию.