«Может быть, я ошибаюсь, — думал Юп, — может быть, это узкое отверстие в скале вовсе не ведет к стоянке Мерседес». И все же он решил подползти поближе и проверить.
Внезапно ему показалось, будто чья — то холодная рука схватила его за шиворот. Он почувствовал, как зашевелились волосы на затылке.
Меньше чем в двух ярдах от его лица из земли торчал грубо сколоченный деревянный крест. Юп прочитал вырезанное на нем имя.
ИГНАСИО
Значит, это она! Перед ним был вход в пещеру, которую обнаружили Брит с отцом. Пещеру, в которой Панчо Вилья запрятал свои серебряные монеты.
Неужели пещеру нашла и Мерседес? Неужели она здесь разбила свою стоянку?
Где она в данный момент? В пещере?
Если да, то наверняка уже увидела двух ослов. И захотели выяснить, как они тут оказались.
Юп лежал на земле и ждал.
Не прошло и минуты, как он заметил знакомую фигуру в просторной шерстяной юбке, длинные черные косы и пурпурную шаль. Она высунулась из пещеры и посмотрела вниз на двух ослов.
Он услышал, как она щелкнула затвором.
«Ну, решайся», — подбодрил себя Юп. Пришло время узнать правду о Мерседес.
Он не стал рисковать и не поднял голову. Просто на случай, если он ошибся. На тот случай, если она ответит на его догадку выстрелом из ружья.
— Мама, — крикнул Юп. — Мама, это я! Брит!
ИЗ ОГНЯ ДА В ПОЛЫМЯ
Мерседес будто окаменела. На целых десять секунд. Самых долгих секунд в жизни Юпа.
Потом она бросила ружье и помчалась вниз по склону ему навстречу.
— Брит, — крикнула она. — Брит, дорогой, где ты? Как ты?
Она больше не скрывала, что знает английский.
Юп поднялся.
— У него все хорошо. Брит в полном порядке, — ответил он ей. — Простите за то, что пришлось пойти на такой трюк, но ему нужна ваша помощь. Нам всем надо помочь.
Мерседес остановилась в нескольких ярдах от него. Еще десять секунд она пялила глаза на Юпа. Потом все же улыбнулась.
— Быстрее, — сказала она. — Поднимайтесь в пещеру и расскажите, что произошло.
Два осла продолжали с удовольствием ощипывать листики с сорняков. Юп последовал за Мерседес к расщелине.
— Где Дасти? — Она подобрала ружье и внимательно осмотрела подножие горы.
— О нем не беспокойтесь. — Юп рассказал ей, что произошло в убежище Брита. — Брит надежно связал его.
Она с облегчением вздохнула и вновь поставила ружье на предохранитель.
— Я смертельно боялась за Брита и Тома, моего мужа, — созналась она. — Эту пещеру я обнаружила вчера, тут осталось кое — что из их вещей. Но поскольку не было свежих лошадиных следов, я решила выяснить, куда они подевались.
Юп объяснил, что отец Брита уехал за динамитом, который понадобился им для взрывных работ, чтобы расчистить путь к сокровищам Вильи, и что он возвратится через несколько дней.
— Как вам удалось найти ружье Дасти? — спросил он.
— Ночью, пока я спала, мой осел куда — то забрел, — поведала ему Мерседес. — Сегодня утром я отправилась на его поиски. Осла я не нашла, но увидела под кактусом это ружье. На нем выгравированы инициалы Дасти. Других следов присутствия Дасти я не обнаружила, и мне пришло в голову, что я могу попасть в ловушку, что он прячется неподалеку с другим ружьем. Или с кинжалом, который он обычно носит за голенищем. Я поспешно возвратилась сюда. Отсюда я бы увидела его.
Юп улыбнулся. Когда она обнаружила ружье, Дасти уже не прятался. Его как раз связывали особым способом, известным только Бриту. Мерседес опоздала всего на несколько минут. С того места, куда Боб забросил ружье, она не смогла бы увидеть вход в пещеру Брита. Поэтому она и не стала свидетелем сцены возле пещеры.
Мерседес опять заулыбалась.
— Как вы догадались, что я мать Брита? — спросила она. — Вы же ни разу не слышали, чтобы я говорила не по-испански. Да к тому же в этом наряде я совсем не похожа на американку.
Она сбросила шаль, стянула с головы черный парик с косами и засунула их в карман, а потом пальцами распушила светлые волосы.
— Меня осенила догадка, просто догадка, — объяснил Юп. — Но у меня были две ниточки, за которые можно было потянуть. Когда мы разговаривали у костра в тот вечер, ваши часы соскользнули к запястью, и я увидел полоску более светлой кожи…
Он вытянул левую руку. В горах Юп сильно загорел, но под ремешком от часов кожа осталась белой.
— У большинства мексиканцев кожа темная, — продолжал он. — Даже если они загорят, у них все равно не будет светлой полоски под ремешком. А у бледнокожих англосаксов такие полоски остаются.