Она пересекла вестибюль, холодноватую изысканность которого согревали большие вазы с цветущими азалиями, и подошла к Элси Дженнингс, руководившей работой сотрудников для оказания различного рода помощи дипломатам, промышленникам или крупным бизнесменам. Бедняжка переживала нелегкие времена. Ее брак распался, и ей пришлось продать дом на побережье и поселиться с семилетней дочкой в одной из квартирок для служащих отеля.
Обычно спокойная и сдержанная, в последний приезд Мэриэл в Брайдз-Бэй Элси рыдала у нее на плече, и они проговорили несколько часов. Сейчас, хотя Элси выглядела не менее уставшей и грустной, она обрадовалась Мэриэл.
— Рада тебя снова видеть! Как в Нью-Йорке?
— Шумно, — ответила Мэриэл и вежливо поинтересовалась: — Как Кэтлин?
Элси нахмурилась.
— Так же. Она чувствует себя очень неуверенно, — быстро ответила она.
— Вы по-прежнему живете в служебной квартире?
— Да, а ей так хочется уехать в Калифорнию к Джимми. Я никак не могу убедить ее, что ей лучше здесь, со мной. Она думает, что там будет каждый день ходить в Диснейленд.
— Бедный ребенок.
— Да уж. — Взглянув на пачку бумаг, которую держала в руке, Элси с горечью произнесла: — Помнишь, в прошлый раз я говорила, что мой бывший что-то затевает? Так вот, Джимми не захотел делиться со мной добытыми потом и кровью деньгами и объявил себя банкротом. Мы с Кэтлин остались ни с чем.
— Неужели ему это удалось? — потрясенно спросила Мэриэл.
Женщина цинично улыбнулась:
— Дорогая, если у тебя есть приличный адвокат, можно добиться чего угодно. Джимми рос здесь, на острове, в небольшом домике неподалеку от рыболовецкой верфи, не видя ничего, кроме бедности. Только сильный характер и работа на износ позволили ему добиться того, что у него есть. Он не собирается ничем делиться. Впрочем, он тоже ощущает потерю, поскольку ребенок остался со мной, а я не могу позволить себе летать с Кэтлин в Калифорнию. Но без меня она не поедет.
Раздался телефонный звонок. Элси сняла трубку и ответила:
— Да, сэр, сейчас мы все устроим. — Положив трубку, она сказала: — Мэриэл, ты нужна в номере двадцать семь. Парень желает перевести документ с английского на японский.
— Я думала, что новозеландцы приедут не раньше четырех, — выразила недовольство Мэриэл. — Не отдыхается им, нечестивцам. — Не дай Бог, она понадобилась враждебному незнакомцу из бара!
— Хлопотунья, — посочувствовала Элси. — Выучила какие-нибудь новые языки за это время?
Мэриэл широко улыбнулась:
— Язык басков; считается самым трудным в мире.
— И часто он бывает нужен?
— Почти никогда. На нем говорят не более шестисот тысяч человек.
— Слушай, а ты уже много знаешь?
— Могу сказать «доброе утро» и «добрый вечер» и надеюсь, что справилась бы с «до свидания». Остальное для меня пока что загадка.
Элси рассмеялась, а Мэриэл стала быстро подниматься по красивой широкой лестнице, скользя пальцами по изящным завиткам перил, за долгие годы до блеска отполированным тысячами рук. В Новой Зеландии ничего похожего нет, подумала она с глубоким презрением. Абсолютно ничего.
Это великолепное здание когда-то было усадьбой на плантации. Белые колонны навевали воспоминания о старом Юге. После Гражданской войны и хозяева, и плантация переживали нелегкие времена, пока дед Лиз Джерман не собрал денег, чтобы соединить усадьбу с двумя соседними строениями, превратив их в отель.
У двадцать седьмого номера, прежде чем постучать, Мэриэл сделала глубокий вдох и распрямила плечи. Дверь тут же открылась, и, разумеется, она увидела мужчину из бара.
Его светло-зеленые прозрачные глаза с золотыми искорками секунду-другую удерживали ее взгляд, после чего выражение удивления и радости сменилось профессиональной вежливостью и холодной отчужденностью. Однако ему не удалось скрыть первой реакции.
Как ни странно, Мэриэл ощутила легкий трепет.
— Добрый день, — произнесла она, пряча за учтивой улыбкой нарушенное самообладание. — Насколько я поняла, вы хотите перевести какой-то документ.
Он смотрел на нее сквозь полуопущенные ресницы, отчего блеск глаз стал еще заметнее.
— Да, с английского на японский. Справитесь?
— Конечно, сэр.
— Прямо здесь, — сказал он отрывисто, — в номере.
Ей не хотелось сидеть за чудесным письменным столом рядом с роскошной кроватью под балдахином и работать под его наблюдением. Не раздумывая, она покачала головой.
— Я пользуюсь компьютером…
— Наверняка портативным?
— Да, — ответила она деревянным голосом, — но…