— Сядьте. — Николас не дотрагивался до нее, даже не пошевелился, но у Мэриэл на секунду перехватило дыхание. — Это было глупо с моей стороны, — добавил он с напряжением в голосе. — Простите.
Он казался искренним. Почему же тогда она почти не сомневается, что провокационное замечание было намеренным?
За привлекательным лицом скрывается расчетливый и острый ум, подумала Мэриэл, и по какой-то причине Ли проверяет ее.
— Что случилось после Японии? — спросил Николас.
Мэриэл захотелось убежать, но тогда она покажется ему глупой истеричкой. Кем бы ни был Николас Ли, он гость. И курорт платит ей очень хорошие деньги, чтобы гости оставались довольны.
Мэриэл снова села и постаралась успокоиться. Она слишком ранима. Это смешно.
— Я стажировалась на менеджера в одной гостиничной сети, — ответила она. — Но затем выяснилось, что у меня способности к языкам, и руководство решило сделать меня переводчицей.
— Вы много путешествуете? — спросил Николас.
Она чуть пожала плечами.
— Да, но меньше, чем прежде.
— Где еще вы побывали?
— Я провела три замечательных месяца в Париже, шлифуя французское произношение, затем пару лет жила в Пекине. Бывала в Малайзии, России, Германии, но сейчас живу в Америке.
— Да, вы немало поездили, — заметил он сухо. Его взгляд на секунду задержался на ее губах, прежде чем встретиться с ее глазами. — А где вы живете?
— В Нью-Йорке.
— Почему? По-моему, Вашингтон намного престижней и там наверняка нашлось бы для вас больше работы.
В его интересе не ощущалось грубой навязчивости, как в допросе, учиненном Питером Сандерсоном, и тем не менее Мэриэл была уверена, что из них двоих он намного опаснее.
— Мне нравится Нью-Йорк, — с вызовом ответила девушка. — К тому же я в основном работаю в области бизнеса, а не дипломатии. — Испытывая необходимость прекратить эту инквизиторскую пытку, она спросила: — А где живете вы?
— Сейчас в Лондоне. Почему вы носите цвет, который вам не идет?
Сбитая с толку, Мэриэл бросила на него возмущенный взгляд.
— Мне платят за то, чтобы я сливалась с обоями.
— И поэтому вы носите одежду, которая придает болезненный вид вашей прекрасной белой коже и обесцвечивает потрясающие голубые глаза и рыжие волосы?
Несмотря на отстраненный, почти безразличный тон, Ли не удалось скрыть сильное чувство. Именно это вызвало первую, инстинктивную реакцию Мэриэл на его предложение переводить для новозеландской делегации. Она боялась, что в этом случае ей придется общаться с ним слишком часто, что помешает ей сохранять душевное равновесие.
Меньше всего на свете Мэриэл хотелось впутаться в историю с Николасом Ли. До мозга костей мужчина, и при этом весьма неглуп.
Да еще дипломат.
Она в смятении молчала, заставляя себя расслабить руки, сжимавшие сумочку. Взгляд Николаса задержался на побелевших суставах ее пальцев, и он, оставив предыдущую тему, как ни в чем не бывало спросил:
— А в какой части Новой Зеландии вы выросли?
— В небольшом городке, — произнесла она достаточно спокойно и, когда стало очевидно, что он не удовлетворен ответом, добавила: — В Кинг-Кантри.
— У вас там осталась семья?
— Нет, все умерли.
— Очень вам сочувствую. — Как ни странно, это прозвучало искренне. — Значит, вы совсем одна? — спросил он с неподдельным интересом.
Соблазн выдумать любовника был велик, но накопленный за долгие годы жизненный опыт научил ее: чем меньше лжешь, тем меньше шансов, что тебя уличат. И она удержалась от опрометчивого поступка.
— Да, — ответила она отстраненно.
— Вы любите свою работу?
— Очень. Я познакомилась с интересными людьми, меня окружает роскошная обстановка, и мне хорошо платят.
— Вы как кошка, хотя на нее и не похожи, — заметил он и улыбнулся — непонятно и загадочно. Мэриэл растерянно уставилась на него. — О, вы прекрасно двигаетесь, да и фигура у вас спортивная, гибкая, однако твердость характера, которая в вас чувствуется, отнюдь не похожа на властные, хищные повадки семейства кошачьих — видимо, это наследие ваших предков-викингов.
— Тогда при чем тут кошка? — спокойно спросила она.
— Вы рассуждаете как кошка. Именно об этом мечтает кошка — о комфорте, некотором разнообразии жизни и о безопасности. И думаю, кошке безразлично, кто ей это даст.
Мэриэл саркастично улыбнулась и, приподняв брови, невозмутимо ответила: