— Знаешь, что, моя дорогая, — прошипела Матильда, хватая ее за волосы. — Твои два месяца бесплатной работы только что превратились в два года!
— Стоп! — вывернулась Эликс. — Я — агент полиции под прикрытием! Меня нельзя трогать! И тем более трахать!
— Ого! — сунулся кентавроид. — Я еще никогда не трахал агента под прикрытием. И над прикрытием тоже не трахал. Это должно быть незабываемо.
— Мы трое первые в очереди, — одышливо выдавил слонопотам. — Можем начинать?
— Ну если не хотите отвести ее обратно в комнату… — удивленно сказала Матильда и обернулась к остальным. — Уважаемые гости! Не будем мешать нашим первопроходцам.
— Обойдемс-ся бес-с комнаты, — просвистел змеевик, стремительно рванулся к Эликс и обвил ее ногу.
Оглушительный визг заметался под куполом и помешал услышать слабое шипение, доносящееся от вентиляционных решеток.
Белые клубы дыма заполнили все помещение за полминуты.
Когда входные двери распахнулись, и в комнату вбежали полицейские в противогазах, все присутствующие лежали на полу и дрыхли без задних ног.
— Хорошая работа, Сидни Шелли, — проворчал комиссар полиции. — Меньше чем за день поймать такого прожженного рецидивиста, как этот Громобяка… Признаться, у меня были сомнения. Сами понимаете, встречают по одежке. — Он снова окинул взглядом ее милли-платьице и вздохнул. — Деньги за работу выделены. Ваш искин сказал перечислить их напрямую за ремонт и оружие. Подтверждаете?
— Да. У нас проблема с расчетным счетом.
Ага. Проблема. У нас его просто нет.
— Ну да, ну да.
Комиссар подозрительно глянул из-под бровей.
Когда за ней закрылась дверь, из-за шторы выскользнул сутулый человечек. Широкополая шляпа, жилетка с цепочкой и кожаные штаны с бахромой сидели на нем, как седло на корове.
Гнудь недобро сверкнул рыбьими глазами.
— Вы что, ее просто так отпустите?
— Не вижу причин задерживать, — сказал комиссар полиции.
— Она выдает себя за другого! Убила бедного сыщика и присвоила его систему идентификации!
— Это сложно доказать. Надо связываться с Новой Калифорнией, а я даже не знаю, где она находится. У нас не хватит бюджета, чтобы начать межпланетное расследование.
— Кстати, о Новой Калифорнии она рассказывает дикие небылицы! Там никто никогда не меняет пол. А день святого Флойда — это день, когда белые рабы целуют ноги своим чернокожим хозяевам.
— Она рассказывает небылицы о Новой Калифорнии. Вы о Новом Техасе. Там никто не носит жилеток и таких шляп. И нет никаких шерифов. Только кабальеро в пончо и сомбреро. Может вас тоже задержать?
— Она собирается проникнуть в Угольный Мешок!
Комиссар нахмурился.
— А вот это серьезное обвинение. Полеты в Угольный Мешок запрещены межпланетной конвенцией. У вас есть доказательства ее намерений?
— Нет, но…
— Вот когда будут, заходите.
Гнудь оскалился.
— Обязательно будут. Не сомневайтесь.
Громобяка не убирался ни в одну камеру. Поэтому его посадили в клетку и оставили снаружи, на свежем воздухе.
Эликс отстала от провожающих и свернула не к воротам, а в противоположную сторону.
Увидев ее, Громобяка недовольно встопорщил усы.
— Я тебя узнал. Ты та самая несносная девчонка, которая пять лет назад завалила Громозеку тонной породы. Он еле выжил. Но с тех пор боится раскопок и никуда не летает. Сидит в кабинете, копается в бумажках.
— Это вышло случайно.
— Сейчас настала моя очередь. Ты злой рок нашей семьи.
— Я еще могу тебя вытащить. Только расскажи, кто такой Золотой Глаз.
— Не дождешься. Уже его упоминание рисует у меня на лбу большую мишень. У него везде есть уши. Когда мы поняли, что первопоселенцы были с ним связаны, он тут же захватил всех моих подчиненных. Вплоть до чернорабочих и поварихи.
— Значит, когда ты их расстреливал…
— У них у всех во лбу горели золотые глаза. Но я не расстреливал. Бластер стоял на функции парализатора. Я хотел ввести их в кому и вывезти на более цивилизованную планету. Но Глаз меня опередил. Взорвал всем головы. Я не виноват, но это не докажешь. На камерах только их спины и то, как я стреляю. Зато теперь я знаю, как Золотой Глаз вселяется в людей и делает из них своих рабов.
Громобяка смолк, озираясь.
— Как? — не выдержала Эликс.
— Ты уверена, что хочешь это знать? Если Глаз пронюхает, что тебе известна его главная тайна, за твою жизнь никто не даст ломаного гроша.
— Говори.