Дример кивнул.
– Вы свободны, – холодно сообщила Зови. – Если у меня возникнут новые вопросы, я вас найду.
Её голос звучал столь твёрдо и убедительно, что мистер Дример не сомневался: найдёт.
Долговязый встал, пожелал невыразимцу хорошего вечера и вышел из комнаты.
Как только дверь закрылась, на его месте возник старый, щуплый домашний эльф, а в картине, из-за гор, на передний план вышла девушка инуитской внешности, в толстой меховой шубе.
– Что скажите? – спросила у пришельцев Зови откинувшись на спинку стула. Тот высоко заскрипел.
– Гномз, не скажет, – голос эльфа напоминал хруст сухих веток под тяжелым сапогом. – Гномз, ждет прямого вопроса, хозяйка.
– Тухлая рыба, – процедила на это инуитка. – Ты воняешь, Гномз. Старая тухлая рыба.
– Довольно, Нагуя – холодно приказала Зови. – Хорошо. Гномз, как ты считаешь, этот рыжий волшебник врёт?
Эльф несколько раз громко причмокнул водя языком по беззубому рту, ответил:
– Да. Гномз, думает, рыжий не сказал всей правды.
– Это всё? – поинтересовалась невыразимец.
Эльф кивнул.
– Тухлая рыба, – недовольно прошипела инуитка. – Два слова не вытащишь.
– Нагуя! – рявкнула Зови. – Тебе есть что сказать?
– Есть, – пробубнила сытого вида эскимоска натягивая плотнее блестящую черную шубу, – Я слышала о трехсловных заклинаниях. Слышала, много-много раз. Мой апая* ["дедушка"] однажды говорил, что…
– Много-много раз… – перебил её эльф, – однажды… Тупица, ускоглазая.
– Ах, так?! Да, если бы я могла вылезти из этой…
– Тише! – Зови ударила рукой по столу. На этот раз левой. Правая болела после прошлой перепалки эльфа и инуитки.
– Да, простите, ивакак* ["ищущая"] Зови, он первый начал.
Зови смотрела раздраженно. Эти двое умели вывести её из себя. Инуитка продолжила:
– Апая говорили мне, что тремя словами заклинания говорит только Анылги Нанук* ["большой белый медведь"]. Он великий паналык* ["волшебник"] среди юхак* ["человек"] бескрайней зимы. Но теперь, его слышит только океан. Его тело отдали скользкому копью, а его дух срывает лепестки со всех костров, зажжённых в пигнарток* ["снежный покров"].
Зови нахмурилась вспоминая, как переводятся слова сказанные Нагуей.
– Гномз, думает, ускоглазая раньше была лучше, – тихо бормотал себе под нос эльф в наступившей паузе, – Раньше, она молчала, слушала и уважала Гномза. А теперь тряпку, в которой чукча живет, Гномз мечтает сжечь.
– Я ухожу, – вскинув подбородок сообщила девушка и ушла. В центре полотна снова зияло пустое пространство.
– Ну, почему? – вздохнув риторически начала невыразимец. – Почему одни вопросы всегда рождают другие?
Гномз пожал плечами.
– Гномз, может еще, кое что, сказать, хозяйка?
– Говори.
– Гномз, думает, этот её Нанук – эльф.
– Почему? – густые светлые брови Элмерз сдвинулись в сторону основания носа.
– Гномз, думает, у домашних эльфов есть тайны от волшебников. Гномз, уверен, —это одна из них.
– Что это значит?
Эльф покачал лопоухой головой.
– Гномз может намекнуть, но он не может рассказать. Гномз уже намекнул, и хозяйка знает, где теперь искать. Гномз намного умнее тупицы Нагуи. А теперь, Гномз хочет приготовить хозяйке ужин. Хозяйка все время забывает поесть. Она так скоро умрет, а Гномз не хочет новую хозяйку. Гномз не любит убирать. Это скучно.
И щелкнув пальцами эльф исчез.
Невыразимец запрокинула голову назад, закрыла глаза и как умела быстро перебрала все имеющиеся у неё факты. Через минуту глаза её открылись, и она тихо произнесла:
– Нужно поговорить с этим Нануком. – невыразимец встала, ножки стула зашаркали по полу, сам о скрипел, будто умирал. – Срочно.
Событие пятое. Эльфийские тайны
Невыразимец замахнулась и что было сил швырнула палочку в арочное пространство. Когда она выбрасывала правую руку вперед её кривой позвоночник хрустел.
– Я не приму испорченную палочку, – запричитал тот, кого Зови знала, как Поводырь. Его голос сочился с той стороны черной рваной вуали и был, очевидно, недовольным.
Прошло три года с тех пор, как едва различимы свит, стал шелестом, тот шепотом, а тот – голосом. Дух из мира мертвых не помнил своего имени, но предложил Зови свою помощь, если, вдруг, ей понадобиться поговорить с кем-то из его "окружения". Сказав это, Зови хорошо помнила тот день, дух засмеялся и попросил называть его Поводырем. В уплату, он потребовал отдавать ему волшебные палочки. Поскольку он не был прихотлив, то можно и палочки умерших волшебников.