Она уже шла в направлении лифта и её последних слов Шакпи не расслышал.
– Я тоже буду ждать, – сказал коротышка. Просто так. Просто потому, что напрашивалась его реплика.
Событие седьмое. Жертвы обстоятельств
"В этом году, – читал Вебстер в Ежедневном пророке, – Британский матч по квиддичу будет самым зрелищным и опасным из всех. Секретарь министра магии, уважаемый мистер Чип Эгансвил, объявил новый тип игры, она называется "Жизнь против Смерти". Для этого матча, в близи школы чародейства и волшебства Хогвартс, будет оборудован специальный стадион. В матче будут участвовать две команды. Команда Жизнь оседлает гиппогрифов, специально обученных лесничими Британии, вторая команда, команда Смерть – оседлает фестралов, так же обученных и подготовленных. Очевидно, что участники второй команды – это волшебники, чья судьба столкнула их с жизненными трудностями. Мистер Эгансвил утверждает, что беспрецедентный матч будет олицетворять Новое, нынешнее время, где жестокое противоборство имеет место, лишь в заданных для этого условиях. Больше нет войн, нет открытых конфликтов между светлыми и темными волшебниками. Однако, кровь в жилах магов кипит, как и прежде, и им нужно место, где они могут проявить свои навыки и таланты. Сделать это без вреда окружающим".
Вебстер отложил газету в сторону, помолчал, водя пальцами-сосисками по морщинистому лбу и обронил:
– Безумие. Что он себе возомнил, этот… этот…
Вебстер знал, как обозвать мистера Эгансвила, но он боялся сделать это вслух. Мало ли, ведь в последнее время уже никто не мог с уверенностью сказать, что не только заклинания отслеживает новый отдел секретаря. Может быть, он отслеживает и высказывания министерских служащих. Все может быть, думал Шакпи. Теперь все может быть.
***
Мистер Фейн, покончив с чтением пророка, взял маленькую кофейную чашку и громко-громко хлебая потянул горячий напиток. Ему нравилось так делать дома, одному, незаметно для других нарушать правила приличия.
Из прочтенного он сделал два вывода: на турнир его, определённо, направят, на всякий случай, и второе – мистер Эгансвил избыточно предприимчив. Аверилл не понимал, такого ярого стремления напичкать заголовки газет своим именем. То он делает конкурсы, то создает новые отделы, то этот чертов матч.
"Что ему так неймётся? – думал Фейн. – Ты секретарь, у тебя есть работа, деньги, положение. У тебя явно имеется и власть, и средства, и хороший дом. Есть женщины, поклонники и завистники. Зачем? Зачем, после выигранного матча гнаться за снитчем? Куда пойдут эти сто пятьдесят очков?"
Аверилл поставил чашку на газету, точно на оживленно жестикулирующего секретаря, и повернул голову к высокому узкому окну. Он посмотрел на пасмурное небо. Оно всегда напоминало Фейну старую половую тряпку, которую выкручивал невидимый титан и с которой, в результате, льётся на землю грязная, усеянная черными пылинками вода. Образ устоявшийся, но не сегодня. Сегодня…
"Что ему так неймётся? – вновь подумал Фейн. – Ведь должны быть причины. Ну, вот я. Я, представим, секретарь, или не дай пикси министр. Всё работает, все работают. Самолётики летают, порох взрывается, гоблины жадные, всё, как всегда. А может… Он ведь полукровка. Да, точно! Наверное, это магловская кровь. Это она кипит в секретаре и вынуждает его заниматься такими пошлыми вещами как модернизация и прогресс. Всем эти жутким, и очень магловским".
Фейн поднял чашку. Испачканный секретарь продолжал размахивать руками, только теперь мокрыми и грязными. Он разбрызгивал капли на стоящих перед ним слушателей и абсолютно точно походил на титана дождя. Ему, однако, не хватало тряпки.
"Этот всех отмоет, – сказал вслух Аверилл. – Этот точно".
***
За последние два месяца Банти просто-таки возненавидела свою работу. Комиссию по обезвреживания магических существ она выбрала, ведь здесь, обычно, редко что-то случалось. Это тебе не отдел правопорядка, который вынужден ежеминутно бороться с нежеланием волшебников и их безалаберных отпрысков соблюдать эти самые порядки. Здесь, неприятности стоило ждать только в полнолуния, и то не всегда, а также, весною, в основном в начале апреля, когда у драконов и прочих магических существ начинался брачный сезон. Но будущий турнир Жизни и Смерти, прозванный Банти "холуйским выпедрежем", требовал постоянного присутствия комиссии, поскольку и гиппогрифы, и фестралы относились к категории ХХХ и ХХХХ, что делало их не самыми, однако, весьма опасными магическими существами.