Они с удивлением посмотрели на меня. Я пожала плечами. Так бы сказала маман, и я сама научилась видеть подобные вещи.
- А где Таркан? – спросила я. – Откуда вы узнали?
- Таркан вылетел в этот… город, как его?
- Я тоже не помню, - ответил Николай. – Да и не важно.
- А откуда вы узнали?
- Катя позвонила.
- Катя? – удивилась я.
- Ну, бывшая домработница. Она их родственница, - ответил за Нику Николай.
- Да, ещё имела наглость сказать, чтобы мы радовались, - сказала Ника, - потому что Таркан теперь свободен.
- Ну, Ника, она обезумела от горя. В таких случаях люди говорят ужасные вещи, о которых потом жалеют, - примирительно заметил её Николай.
- Да как можно радоваться, если ребёнок без матери остался?! А из Таркана какой отец?! Такой же, как и муж. Взял на себя чужие обязательства, думал это легко. А когда понял, что игра в благородство быстро заканчивается, отослал её к матери.
- Так это он отослал её к матери? – переспросила я, чувствуя мороз на коже.
- Они поругались. Ляля – у неё же характер! – что-то от него потребовала, а он в сердцах сказал: дала бы ты мне передохнуть от тебя, - Ника махнула рукой и высморкнулась. - Какой кошмар! Ей было-то всего двадцать пять лет.
Ну вот, теперь Таркан точно будет себя винить во всём, подумала я. Если бы я могла ему позвонить, утешить его, как в первый день нашей встречи. Сказать, что он ни в чём не виноват. Он пытался выполнить обязательства брата, но это был неправильный выбор, который привёл к необратимым последствиям.
Я встала из-за стола.
- Пойду к себе.
- Может, чаю? – спросил Николай.
- Попозже.
- Подожди, Авдотья, - Ника подвинула ко мне кресло. – Я понимаю, что сейчас не время говорить об этом, но, может, тебе стоит повременить со свадьбой?
- Ну, Ника! – вступил Николай. – Авдотья сама решит.
Я вцепилась в стол, вдруг почувствовав, что кружится голова. Мне хотелось сказать, что я не выйду за Максима, потому что его не люблю, а не потому что Таркан вдруг оказался свободен и не выйду за Таркана потому что смерть Ляли, скорее всего ловушка, подстроенная на нашем пути, чтобы мы ещё больше погрязли в своих несчастьях.
Я очнулась на диване, возле меня сидела Ника. На лбу мокрый платочек, меня обмахивает веером.
- Что произошло?
- Ты опять упала в обморок. Хорошо, Николай тебя подхватил вовремя, - Ника сложила веер и поцеловала меня в щёку. – Всё будет хорошо. Ты не должна волноваться.
- Не должна, - я коснулась живота и тут же почувствовала лёгкий толчок. Интересно, у всех матерей такая связь с ребёнком? Я ведь только подумала: всё ли с ним в порядке, и вот он заявил о себе. Мысли читает.
- Может, врача вызвать?
- Не надо. Лучше я поем, - сказала я, вдруг ощутив зверский голод.
- Вот это дело, - Николай вскочил с дивана. – Сейчас посмотрим, что у нас есть в холодильнике. – И давайте больше не будем о плохом. Кого Бог считает нужным, того он и забрал. Мы тут сделать ничего не можем.
Мне было тяжело думать о Ляле, но мои мысли против желания возвращались к ней и, конечно, к Таркану. А ещё мне было жаль малышку, которую я никогда не видела. Я знала, что такое расти без отца, но без матери ещё хуже. Да и Таркана я как-то не представляла с коляской, вот Максима легко, а его никак. Да и, вообще, он и не отец, а дядя. Может, поэтому и ничего не чувствует к девочке. Ведь прижимался же он к моему животу, чтобы услышать движения нашего малыша. И лицо у него такое было нежное, как в то время, когда мы любовью занимались. От этого воспоминания мне стало совсем грустно. Захотелось позвонить Максиму и поделиться с ним. Я даже взяла телефон, а положила назад. Звонить ему надо было совсем по другому поводу, но я опять чувствовала себя слишком слабой, чтобы выдержать такой разговор. Я поплелась к себе в комнату и улеглась на кровать поверх покрывала. Хорошо, когда есть такое оправдание, как беременность, которое позволяет есть и спать.
Она стояла передо мной, как живая, когда я открыла глаза. Даже платье на ней было то же самое, как в тот единственный раз, когда мы виделись. И смотрела она на меня с ненавистью.