Я болтала с Максимом и с парнем справа. Просила, чтобы мне подали то блюдо и это. В конце концов, не нашла ничего лучшего, как попросить открыть другую бутылку шампанского, потому что это показалось мне горьким. Я прикусила язык, как только тот добродушный парень, который, увидев меня закричал: «Давайте её к нам», так же громогласно завопил:
- Таркан, а вот у нас тут девушка жалуется, что шампанское горькое. Что ты там филонишь?
Я обомлела. Девушка на этом конце стола была я одна. Таркан бросил на меня такой взгляд, что дыхание у меня перехватило. Не отрывая от меня глаз, он встал. Мне показалось, что сейчас он сдёрнет скатерть и перевернёт стол на меня. Его жена поспешно вскочила, но он даже не повернулся к ней. Он всё ещё смотрел на меня:
- Ну если шампанское горькое, то пусть она скажет это громче, чтобы мы услышали, и подсластили.
Горло у меня перехватило, лица людей, смотревших на меня, слились, как будто я стояла на сцене в театре. Было невыносимо слушать, как кричат другие, но крикнуть самой было выше моих сил. И, тем не менее, я встала, почти не ощущая пола под ногами. Взяла в руки бокал, откашлялась. Голос у меня тихий от природы, а расстояние до их конца стола было приличное, мне и в нормальном состоянии было бы трудно говорить, чтобы меня услышали.
Мне показалось, в лёгких у меня вода, и я тону. Голова противно закружилась, я почувствовала тошноту, во рту появился привкус крови. Я глубоко вздохнула и пискнула:
- Горько!
Меня подхватили, но Таркан всё ещё смотрел на меня, не поворачиваясь к невесте, которая тянула его за рукав.
- Я что-то плохо слышу, Авдотья, - сказал он. – У тебя очень тихий голос. Не отрывая от меня взгляда, он обнял Лялю одной рукой. – Тебе придётся повторить.
Любовь, которая раньше заполняла каждую клеточку моего тела, вытеснила боль. У меня слезились глаза, саднило горло, дрожали коленки. Максим сжал мою повисшую руку. Я вырвалась из бездны глаз Таркана и увидела ободряющее лицо Максима. Улыбнулась ему, вспомнила маман, которая зажигает на свадьбах и не своим, каким-то чужим голосом, но вполне приличной громкости с нейтральным оттенком, крикнула: «Горько!»
Села, уткнулась в тарелку с остатками еды, чтобы не видеть поцелуя. Во рту у меня пересохло, мне казалось, что не смогу проглотить даже воды.
Вокруг веселилась свадьба.
- Хочешь, уедем? – спросил Максим через некоторое время моего оцепенения.
- Хочу, но это будет неприлично. Я приехала с бабушкой и с ней уеду. Просто я очень стеснительная на публике, - попыталась я выкрутиться. – Когда на меня все так смотрят, я чуть сознание не теряю. Вот и профессию себе выбрала, чтобы тихо сидеть за компьютером.
- У меня тоже так было в детстве. Мать в магазин посылала, а я ходил вокруг прилавка и боялся подойти к продавщице, - Максим начал рассказывать забавный случай. Я его не слушала, но была благодарна, что могу сидеть и смотреть на него, как ни в чём ни бывало. Словно я как все, развлекаюсь. – Вдруг музыка стала громче, а один из музыкантов, запел. Уставшие сидеть парочки потянулись на танцпол. - Ты обещала мне первый танец? – спросил Максим, прервав свой рассказ.
- Только приведу себя в порядок, - я решила, что прошло уже достаточно времени, чтобы мой поход в туалет не выглядел бегством.
Я пробралась среди пустующих столиков – на свадьбу сняли весь ресторан – в помещение. Здесь было прохладно и почти не слышно музыки. Поймала официантку, она показала, где туалет. Я заперла за собой дверь, привалилась к ней спиной и закрыла глаза. Последняя выходка меня вымотала, да и чувствовала я себя неважно. Какая-то слабость, словно заболеваю. Стояла, стараясь ни о чём не думать. Опять потерялась во времени, даже в зеркало не взглянула. Всё как-то стало наплевать.
В дверь постучали. Я опомнилась, сполоснула руки. Достала из сумочки помаду и подкрасила губы.
Ну, кому здесь не терпится?! Я распахнула дверь и чуть не сбила Таркана. Кроме него, похоже, стучать было некому.
- Я уже собрался дверь выламывать, думал тебе опять плохо. Ты выглядишь бледной.
- Не волнуйся, я больше не собираюсь портить твою свадьбу. Там это получилось случайно.