Позже, когда мы устроились за столиком, мешая пиво с вискарём от смущения, мне не хотелось думать: было ли это ошибкой или, наоборот, могло вытеснить Таркана из головы. Я словно переместилась в другой мир, где не могла встретить его. Даже боль осталась в прошлом.
Лана застонала и повернулась, скинув одеяло.
- Нас не обвинят в киднепинге? - спросила я.
- Завтра с утра надо ехать в полицию.
- Если перестанет дождь, - лениво сказала я. – Не думаю, что её кто- то хватится. Я встала, чтобы прикрыть девочку одеялом. В глаза бросилось ее замусоленное платьице, на которое обратил внимание официант. Я принялась осторожно снимать его.
Лана вздохнула, но перенесла все манипуляции. Я попросила Максима взять её на руки и переложить уже в расстеленную постель. Лана показалась мне слишком худенькой. Поколебавшись, я стянула с неё трусики и укрыла одеялом.
- Пойду, постираю, - объявила я Максиму. Он кивнул.
Неожиданно, когда я оттирала пятна на платье, меня охватило чувство грусти. Мне никогда не придётся стирать детские трогательные вещички. Разве что я решусь усыновить малыша, хотя до сегодняшнего дня это не входило в мои планы. Я была уверена, что дети не волнуют меня, но эта неухоженная девочка разбередила мои чувства. Кто её мать? Опустившаяся пьяньчужка, которая не следит за дочерью? Да и жива ли она, вообще? После такой бури, наверняка, будут жертвы. Что будет с девочкой? Мы так и не выяснили, откуда она приехала?
Может быть утром, она найдёт дорогу домой? Или туда, где они остановились.
Я повесила платье рядом со своими вещами и вышла. Максим повернулся ко мне. Я села рядом с ним. Он взял мою руку и поцеловал.
- Мне нравится, как ты о ней заботишься.
Я положила голову ему на плечо. Мне было хорошо и спокойно. Не хотелось думать ни о чём.
- Мы ещё без связи, - сказал Максим.
- И пусть. Только вот есть захотелось.
- В баре есть солёные орешки. Принести?
- Знаешь, наверно, я лучше прилягу.
- Ты права, лучше выспаться. Попробую устроиться на диванчике.
Я проснулась от взгляда. Повернувшись ко мне и подложив руку под щеку, Лана смотрела на меня очень серьёзно. Я пошевелилась. Голова, конечно, болела, и это не было удивительно.
- С добрым утром, - сказала я Лане. – Как спалось?
Вместо ответа она показала пальцем на Максима, ноги которого свесились с дивана, рот приоткрылся, а чёлка закрыла левый глаз. Он похрапывал. Лана хихикнула, я улыбнулась, тут же вспомнила вчерашний вечер и вздохнула. Не умею вести себя прилично. Что теперь подумает обо мне Максим?
И всё же мне было хорошо, несмотря на тяжесть в голове. Это подобие семьи мне нравилось. Ещё не хватало привыкнуть и подобно другим жалеть себя, что не могу иметь ребенка. Лана откинула одеяло и вскрикнула:
- Ой, а кто это меня раздел?!
- Я постирала твою одежду. Твоё платье было не очень чистым.
- Я давно в нём хожу, - заявила Лана. – Оно мне надоело. Мама редко мне покупает. Только себе.
- Я могу купить тебе платье, - быстро сказала я.
Её глазёнки сверкнули от радости. Она прижалась, словно котёнок к моей руке. Я погладила её по волосам.
- Я хочу остаться с вами, - заявила она.
- Это невозможно, - я закуталась в простыню и подошла к окну. Светило солнце, по улице сновали люди. Как будто вчерашняя буря нам приснилась. Лана встала рядом, завернувшись по моему примеру в одеяло, которое волочилось по полу.
- Ух ты, солнце. Можно пойти купаться.
- Ты помнишь, где ты живёшь? – спросила я.
- Нет, - Лана покачала головкой. – Я не хочу домой.
- Ладно, давай сначала умоемся и приведём себя в порядок.
- А потом ты купишь мне платье?
- Если ты покажешь дом, где живёшь, – я взяла её за подбородок. – Уверена, ты помнишь дорогу. Твоя мама уже волнуется.
- Мама называет меня спиногрызом, - Лана всхлипнула. - Она меня бьёт и наказывает. А ты добрая. Оставь меня себе. Я буду послушной, - из правого глаза скатилась слезинка, - я вытерла её пальцем, чувствуя, что сейчас расплачусь. Почему Бог даёт детей тому, кому они не нужны. Сколько всего я могла бы дать Лане? Я бы таскала её по секциям, как меня маман в детстве.