— И? Что ты теперь мне сделаешь? — спросила холодно Лера, пытаясь накрыть пламя тревоги полотенцем лживого спокойствия, — Всё по сценарию — отберёшь у меня дневник и слиняешь отсюда? Да?.. Я ведь права, согласись…
— Какая драматичная сцена, — сказал вдруг мнимый Герасимов.
— А-а-а, я ещё у вас забыла кое-что спросить: вы кто такой?
— Считайте, что меня тут нет.
— Раз вас тут нет, — сказала девочка, — Уходите отсюда.
— Благодарю… — он быстро встал из-за стола и вмиг оказался у двери.
— Постойте, — проговорил Натаниэль, — Мы, кажется, договорились, что вы мне поможете.
— Я уже тебе помог. Ты оплатил только двадцать минут, а они прошли.
— Стойте!..
— До свидания… — он быстро открыл дверь, Лера резко поднялась со стула и буквально подлетела к выходу.
— Не уйдёшь!.. — сказал Натаниэль, преградив путь девочке.
— Пусти!.. — крикнула Лера и вырвалась на улицу.
— Остановись!
Лера бежала изо всех сил. Она звала на помощь, но на улице было совсем пусто — только ночь, тёмное небо, сильный дождь и небоскрёбы… Девочка охрипла и устала. Она ощутила отчаяние и усталость. Чувства будто бы притуплялись, хотя на самом деле девочка просто старалась привыкнуть к их натиску… Лера поскользнулась и полетела на мокрый асфальт. Упав, она пыталась прижать к груди дневник, лежащий в нескольких сантиметрах от неё. Эмоции вновь стали острыми, и в сочетании с душевной болью, физическая боль была ещё более тяжела и ощутима… Уже устав от всего, Лера закричала каким-то не своим голосом:
— Не надо! Отстань! Не трогай меня!.. — в этом хриплом возгласе было всё её отчаяние и безысходность. У неё сильно болела нога, из-за чего она не могла встать. Её лосины порвались на коленках. Руки поранились и из ран текла кровь.
— Тише, тише, тише, — проговорил Натаниэль, помогая Лере встать, — Спокойно. Я ничего тебе не сделаю.
— Где дневник? — спросила девочка.
— Это сейчас абсолютно неважно, — сказал юноша. Он уже успел поднять тетрадь и положить её в свой ранец.
— Ты… Ты всё-таки его украл… — проговорила с искренней грустью Лера, — Как только… — Её голос дрожал, она поджала губы, — как только можно… — девочка глазами, полными слёз посмотрела на небо, но не удержалась, спрятала голову в ладони и тихо заплакала.
— Ну, не расстраивайся… — сказал ласково Натаниэль, аккуратно её приобняв, — это ведь всего лишь какая-то глупая книга…
Лера ничего не ответила.
— Успокойся, — проговорил тогда юноша, — Пошли, я помогу тебе обработать коленки, а потом мы вместе вернёмся в наш мир.
Лера отошла от собеседника и посмотрела на него своими холодными заплаканными глазами. В свете уличных фонарей она выглядела такой замученной, такой вымотанной и ненавидящей свою судьбу, что Натаниэлю стало её ужасно жаль. Она тяжело дышала, её волосы растрепал порывистый ветер.
— Я… Я ведь знаю, что ты меня не возьмёшь… — сказала она сиплым шёпотом, — Ты будешь бояться, что это всё предастся огласке… Я же знаю, что ты не будешь так рисковать… Ты мне никто, и моя жизнь ведь ничего не значит для тебя…
Эти слова как-то больно задели юношу. Он смотрел в глаза Лере, будто пытаясь заглянуть в самую глубину её души… Её глаза были цвета индиго. Снаружи совсем тёмные, а внутри какие-то холодные, грустные, затуманенные и в то же время всё-таки добрые. В них замечалась неловкость, сонливость, затаённая обида и гнев. Они были тусклые и напоминали две комнаты, в которых выключили свет. Натаниэлю действительно теперь очень хотелось помочь Лере, её защитить…
— Ну, не надо так, — тихо сказал он, — Я правда не желаю тебе зла. Пойдём, успокоимся, поговорим…
— Как будто ты можешь сказать мне что-то новое…
— Да, могу. Хотя я, конечно, понимаю, что я тебе неприятен…
— И что же? — холодно спросила девочка.
— Давай сначала дойдём до лаборатории и обработаем тебе коленки.
— Ладно, — со вздохом сказала Лера. Она так устала, что ей было уже лень как-то уговаривать своего противника и вообще сопротивляться.
Глава 22
Вскоре, подростки уже были в лаборатории. По дороге туда они купили в аптеке зелёнку и ватные палочки, и теперь Лера сидела на стуле, обрабатывая коленки и руки. Натаниэль с грустью смотрел в окно, откинув чёрную занавеску. Лера напоминала ему его сестру. Он, будучи весьма отчаянной личностью, практически сбежал из дома в ту ночь, когда должен был лететь в Прагу и даже не попрощался с Диной… Юноша уже успел соскучиться по ней.