— Подаем вам все на блюдечке с золотой каемочкой, — заметил Гоша. — Поэтому, если что, половину премии нам!
— Разумеется! — откликнулись мы с Ванькой.
— Есть еще один вариант, — сказал Алексей. — Что этим ограблением Степанову его бывшие «братаны» отомстили. Он ведь их еще так прижал, особенно когда крупные дела стал разворачивать и от криминала отошел. Ему лишнего шороху в Городе не нужно. Если что, он сам всех разводит и сам решает, кому какой кусок отхватить можно. Им, конечно, в тоску зеленую к нему на поклон ходить, вот и могли немного отыграться...
— Ваш «трамвайчик» подошел, — сообщил глядевший в окно Гоша.
— Ой!.. — Я растерянно выпрямился. — А я еще газеты не успел проглядеть. Только разобрал.
— Да возьмите вы их с собой! — сказал Роман. — Нам-то они к чему?
— Спасибо! — наперебой ответили мы с Ванькой. — Спасибо огромное!
Я схватил отобранные городские газеты в охапку, и мы помчались на пристань.
— И помните!.. — крикнул нам вслед Гоша. — Половина награды!..
— Конечно!.. — Мы на ходу помахали, вскочили в пароходик и устроились в заднем салоне.
— Ну, что ты обо всем этом думаешь? — спросил Ванька.
— Думаю, что сперва надо прессу поизучать. — Я похлопал по пачке газет. — Постараемся понять, кому эта история может быть выгодна... Кроме обычных грабителей, конечно.
— А заводик-то наш, значит, екнулся, — задумчиво пробормотал мой братец. — Туда ему и дорога.
Я кивнул в знак согласия. Местный электроинструментальный завод давно дышал на ладан. Он делал электрокипятильники, которые очень быстро то загорались, то взрывались в результате короткого замыкания, кофемолки, которые перемалывали кофе в лучшем случае до состояния мелкого гравия, но уж никак не до состояния порошка, и прочие милые вещицы такого же рода. По рассказам отца (мы-то этих времен уже не застали), даже в те годы, когда дефицитом было все на свете и в магазинах заранее подстерегали завозы кипятильников, электрочайников и электромясорубок, продукцию нашего завода все равно брали с большой неохотой. Но тогда завод как-то справлялся, потому что на безрыбье и рак рыба и людям деваться было некуда. Покупали, заранее зная, что покупку в скором времени придется волочь в ремонт или выбрасывать. А вот потом, когда появилась возможность выбирать, когда всякой современной техники, удобной, качественной и надежной, стало навалом, только копи деньги и выбирай по карману и по душе, завод совсем начал тонуть и пускать пузыри. В газетах много писали о планах его «модернизации» и о поисках средств на это, но рабочие как пахали на стенках тридцатых — сороковых годов, так и продолжали пахать. То, что ничего хорошего из этого выйти не могло, и нам было понятно. А раз ничего не продавалось — значит, рабочие давно не получали зарплату и выживали на том, что брали «левые» заказы — такие, что возможно добротно выполнить и на допотопном оборудовании. Кому там сработают для лодочного сарая новый засов с крепким навесным замком, кому сварят рамы под сетку «рабицу», кому что. Особым спросом пользовались их самодельные электролобзики, которые в любом хозяйстве нужны, ведь на хорошем электролобзике можно не только резать доску узорно, по заранее нанесенному рисунку, но и вообще обрабатывать довольно солидные доски. Все от полотна зависит и от мощности моторчика. Делались эти электролобзики довольно оригинальные способом: в их основу шли моторчики зубоврачебных бормашин, которые завод тоже некогда пытался освоить. Может, век назад такие бормашины и были бы последним писком техники, но сейчас, естественно, эти допотопные чудовища никто не покупал. А ведь моторчик бормашины соединен с ходунком, и если переделать зажимы так, чтобы в ходунок вставало не сверло, а полотно ручной ножовки или ручного лобзика, то инструмент получался — зашибись! Тем более и мощность можно было регулировать — от полутора тысяч до трех тысяч оборотов в минуту. При трех тысячах оборотов и нормальном полотне такой самодельный электролобзик спокойно резал даже сороковку, то есть доску толщиной четыре сантиметра. А «перетрудиться» от напряжения — в смысле перегореть, замкнуть или вышибить пробки — там ничего не могло, потому что эти моторчики были сделаны с расчетом на еще старую, слабую проводку, не приспособленную к большим нагрузкам.
В общем, рабочие брали на складе эти моторчики («приватизировали», попросту говоря, как они это называли, посмеиваясь), тщательно перебирали и проверяли их — ведь тут лично делаешь, тут брака Допустить нельзя! — и монтировали под крышку станины. В середине этой большой четырехугольной крышки имелась круглая дырка, в которой полотно лобзика и ходило вверх-вниз.