— А ведь точно! — восхитился Ванька. — И тут сорока спрятана!
— «Вот где сорока зарыта»! — рассмеялся отец. — Да, красивый каламбур. Но не очень правильный. Ведь сорочата появляются в мае, так что сорока — это майская птица.
— Сорокамайский ребенок! — хихикнул Ванька.
— Вот именно, — кивнул отец. — Что ты нахмурился? — спросил он у меня.
— Думаю, — ответил я. — Еще не додумал.
— Насчет сорока-летних и сорока-майских? — спросил Ванька.
— Ага, — сказал я. — И мне надо кое-что проверить...
Я устремился в дом, Ванька — за мной.
— Явились? — окликнула нас мама из кухни. — Ужинать способны?
— Чуть попозже, — ответил я, — Через часок-другой.
— Сегодня ужин и будет чуть попозже, — ответила мама. — Чтобы вы отдышались... И как у вас там с уроками?
— Все сделано! — ответил Ванька за нас обоих.
Мне надо было доделать одно домашнее задание, но я об этом промолчал — там было совсем немного и я спокойно успею. После ужина, в крайнем случае, за полчаса справлюсь.
— Тогда ждите, когда вас позовут! — крикнула мама уже нам вдогонку.
Я влетел в нашу комнату, Ванька — следом. Я сразу же стал перебирать газеты.
— Что ты ищешь? — полюбопытствовал мой братец.
— Сейчас, одну секунду... — пробормотал я. — Где-то я это видел... Ага, вот оно! Смотри! — И я протянул Ваньке нужную газету, пальцем указывая на заметку, которую он должен поглядеть.
Глава 6
РЫБАК РЫБАКА
— Ну? — спросил Ванька, прочитав отмеченное мной место. — И что из этого?
В заметке упоминалось, что воровство металла — особенно меди и алюминия — продолжается, несмотря на то что еще второго июня Городская дума приняла решение о закрытии всех скупок в Городе и районе. И мэр подписал постановление в тот же день.
— Когда мы нашли Брюса? — осведомился я.
Ванька нахмурился, вспоминая.
— В самом начале июня? Или еще в мае? Честное слово, все забылось и спуталось!
— Я тоже помню не очень точно, — сказал я. — Ведь каникулы для нас наступили с двадцатого мая, когда мы сдали последние зачеты и контрольные и отправились гулять на воле. Поэтому все дни чуть-чуть слились. Но, мне кажется, это скорей было в конце мая. Мне припоминается, что после нашей последней поездки в школу прошло буквально два-три дня.
— Точно! — Ванька хлопнул себя по лбу. — Теперь я припомнил! Ведь первого июня был Международный день защиты детей, о нем все время говорили по радио и телеку, и мы еще шутили, что теперь у нас есть собственный ребенок — Брюс то есть! И был он у нас уже где-то с неделю.
— Вот видишь!
— И что с того? — вопросил Ванька.
— А то, что тогда еще работали легальные скупки! И выходит, те, кто похитил его гнездо, могут спокойно в этом сознаться, ведь ничего незаконного они не делали! Разорение сорочьих гнезд не наказуемо, а металл они понесли государству, а не «черным» дельцам! То есть совершенно чисты!.. Понимаешь, до меня сейчас дошло. Брюс появился у нас практически летом — во всяком случае, с нами жил летом, поэтому мы относились к нему как к ЛЕТНЕМУ ребенку! А ведь на самом деле он МАЙСКИЙ! А в МАЕ, в отличие от ЛЕТА, сборщикам металла не надо было скрывать от милиции — и от всех посторонних — куда они этот металл сдают! Тогда интересовались только тем металлом, который явно ворованный — а ведь сорочьи гнезда ворованными не были!
— Ну? Короче, куда ты гнешь?
— А туда, что если мы начнем расспрашивать — запросто и напрямую, — кто в мае обирал сорочьи гнезда, то нам это сразу скажут! Ну, можем придумать предлог: мол, нам интересно узнать, как это делается! В любом случае мы будем расспрашивать о том, в чем нет ничего секретного! И не надо никаких хитрых планов, никаких долгих выслеживаний!
— Точно, узнаем за пять минут! — согласился Ванька. — Но погоди... Ты хочешь сказать, что, когда мы узнаем, кто разорял сорочьи гнезда, мы узнаем имена тех, кому Брюс мог мстить? И за кем мог следить, чтобы потом стащить это кольцо?
— Совершенно верно, — кивнул я.
— Выходит, ты принимаешь мою идею? — спросил Ванька и с торжеством и с недоверием.
— Она мне до сих пор кажется сомнительной, — честно ответил я. — Но нам ничего другого не остается. Сам видишь, взрослые без нас догадались, что надо прочесывать эти три микрорайона, поэтому будет просто глупо соваться туда и путаться у них под ногами. Степанов и милиция, с их-то возможностями, вычислят всех подозрительных намного быстрее нас. А увидев, как мы ходим со «сбором подписей», еще шуганут нас оттуда, чтобы мы не вспугнули грабителей и всю игру не испортили... Поэтому у нас остается единственный путь, на котором мы можем действовать самостоятельно, так, чтобы не «маячить» и не раздражать, а если повезет, то и нос всем утереть — и ты понимаешь, какой это путь? Пытаться проверить твою идею. Не выйдет — ничего не поделаешь, выйдет — нам же лучше!