Дети сели.
– Мама, я зашёл сказать, что скоро уеду в Москву, мне дадут путёвку в лагерь. Так что две недели меня не будет.
– Вот это новости! Как хорошо! – воскликнула женщина. – А деньги-то на поездку, где ты возьмёшь? – тут же взволнованно произнесла она. – У меня нет ни копейки.
– Не волнуйся, мне бесплатную путёвку дают, – успокоил ребёнок разволновавшуюся мать. – Мне за победу в конкурсе выделили.
– В конкурсе? Это хорошо, я когда-то тоже в конкурсах в школе участвовала, приятно, когда награждают. Извини, Саня, плохо себя чувствую, нечем даже вас угостить.
Дверь в квартиру открылась, и в комнату вошёл обросший мужчина в трико и старом, засаленном, потёртом пиджаке. Увидев молодых людей, радостно воскликнул:
– О, у нас гости! Да какие гости! Молодёжь! Я вот как раз бутылочку купил, – он выставил на стол бутылку вина, достав её из внутреннего кармана пиджака. – Думаю, почему дверь открытая? А тут, оказывается, гости! Это хорошо!
– Куда ты ставишь? – гневно напустилась на мужчину мать Сани. – Неси на кухню. Не видишь, дети навестить меня зашли? Мой сыночек путёвку получил, в Москву поедет, он у меня умный, грамотный, а ты тут с бутылкой, убери её!
Мужчина поспешил исправить ошибку и унёс вино на кухню.
– Отобрали, ироды, у меня сына, – неизвестно на кого ополчилась женщина, – кровиночку мою, – запричитала она. – Не верь, Санечка, что мать твоя плохая, я тебя люблю. Душа моя вся о тебе изболелась. Она заплакала, нисколько не стыдясь слёз. Саня смутился. Он торопливо сказал:
– Не плачь! У меня тебя никто не отбирал, видишь, я к тебе прихожу. Подожди, вырасту, будем вместе жить. Ладно, мама, мы пошли, до свидания, у нас билеты в кино, – он встал, вместе с ним поднялась Яна.
– Хорошо, деточки, счастливо вам. Как вернёшься из Москвы, приходи, – попросила мать, вытирая рукой мокрые от слёз глаза.
Они вышли на улицу, оба с наслаждением вдохнули полной грудью свежий воздух.
– Ты с рождения живёшь в приюте? – спросила Яна.
– С трёх лет. Отец умер, мать стала водку пить, потом её в психушке лечили, а потом инвалидность дали, а меня в приют определили. Я вырасту и оформлю на неё опекунство, я узнавал, как такие дела делать. С дядей Мишей она совсем пропадёт. Она хорошая, ты не смотри, что на вид такая, просто безвольная.
Было уже половина десятого вечера, когда они вернулись в приют. Во дворе внимание Саши привлёк сизый дым, вываливающийся из одного окна подвала. В самом приюте было нечем дышать. Ребята задыхались от дыма. Из самой младшей группы вышла взволнованная Роза Петровна с возгласами:
– Мы горим! Где-то пожар! Нужно немедленно спасать детей, они могут задохнуться.
Увидев Яну и Сашу, она крикнула:
– Ребята! Звоните в пожарную команду, мы горим!
Первым в ситуации сориентировался Санёк. Он сказал Яне:
– Нужно немедленно вынести грудничков на улицу, ты иди, помогай Розе Петровне. Я знаю, откуда идёт дым, побегу тушить пожар.
Он побежал на улицу, схватил шланг, из которого поливают клумбы, открыл вентиль и направил струю воды в окно подвала, откуда валил чёрный дым, вырывались огненные снопы ярких искр и длинные языки пламени. Пожар вспыхнул в подвальном помещении, пламя со стремительной быстротой распространялось вверх по деревянным стенам.
Яна тем временем вместе с Розой Петровной и другими, подоспевшими на помощь детьми, выносили из детской комнаты на улицу завёрнутых в пелёнки детей.
Санёк самоотверженно в одиночку тушил пожар. Вскоре дыма не стало.
Роза Петровна с ребёнком на руках, без конца причитала:
– А я думала, откуда дым? Нет, чтоб выйти на улицу и посмотреть снаружи. Оказывается, пожар в подвале. Ещё бы немножко, и загорелись бы окна, как вовремя вы подошли!
ГЛАВА ПЯТАЯ
Образ мамы
После отбоя у Яны, как всегда перед сном, всплывали в памяти проведённые в приюте годы. Воспоминания переплетались с образом мамы, внешний облик которой Яна не могла представить. Каждый раз перед глазами возникали портреты разных женщин, но от них одинаково исходили тепло и лучистый свет. Воображаемая мама разговаривала с ней спокойным, тихим голосом, иногда советовала, порой успокаивала, а когда Яна радовалась, то и она искренне радовалась и хвалила её. Ей вспомнилось, как однажды она заболела. Она терпела боль, сколько могла, потом, когда терпеть стало невозможно, пошла в медкабинет к врачу Миле Карповне.
Та, узнав о том, что у неё уже целый день болит живот, вызвала «скорую помощь». Приехавшие врачи забрали Яну и привезли в городскую больницу, где её немедленно после осмотра привели в операционную, врачи поставили диагноз острого аппендицита. Когда Яна увидела перед собой людей в белых халатах, с белыми повязками на лицах, закрывающими носы и рты, ей стало страшно. От страха, что с ней что-то будут делать, заплакала.