Когда Трейси записывала свои данные, она посмотрела на предыдущую страницу. Там значилось: «Чарльз Хенли Джоунс. Специалист в области генеалогии. Виллоу — Дейл». Она подтолкнула Белинду, чтоб показать ей эту запись.
— По коридору налево, — сказал вахтер.
Найти нужную комнату не составило никакого труда — в отличие от миссис Тэйлор. В комнате никого не было. Кнопка вызова на столе, похоже, тоже не работала. Девочки стояли и не знали, как им быть. Наконец дверь за стеллажами открылась. В нее вошла миссис Тэйлор и была заметно удивлена, что в ее кабинете посторонние.
— Я вас слушаю, — сказала она.
— Сегодня утром, — затараторила Трейси, — если помните, я разговаривала с вами насчет регистрационных книг в церкви Виллоу — Дейла.
— Конечно, помню. Был ужасный пожар. Говорят, что — то связано с ворожбой.
— Но копии всех записей хранятся у вас. Это так? — спросила Белинда.
— Да.
Миссис Тэйлор сразу взяла быка за рога. В пять минут она нашла нужные копии, показала девочкам, как ими пользоваться, и вышла из кабинета.
Белинда зачитывала записи, которые она скопировала с документов, принесенных мистером Хенли Джоунсом, а Трейси находила эту запись в архивных бумагах. Работенка была та еще: чернила выцвели, почерк — как курица лапой, а уж старинная орфография…
— Если послушать моего папочку, выходит, я одна не умею грамотно писать, жаль, что ему нельзя показать эти перлы.
Очередная запись, которую подруги сверяли, свидетельствовала о брачном союзе, заключенном между некими Виллумом Айсом и Рабикой Броун. Но оказалось, что их имена следовало читать как Вильям Хейес и Ребекка Браун. Такую расшифровку предлагал мистер Хенли Джоунс.
— Опять он оказался прав! — застонала Белинда. Она теперь боялась, что они не найдут вообще ни одной ошибки.
Подруги дошли до записи от апреля 1716 года. Трейси в отчаянии отодвинула от себя книгу.
— Надо передохнуть. Я не могу найти даже месяца.
— Что — то не так? — раздался позади них голос миссис Тэйлор.
Трейси ожесточенно терла глаза.
— Я ищу запись крещения в апреле 1716 года.
— Дайте я посмотрю, — и миссис Тэйлор склонилась над Трейси, водя пальцем по странице. — Я поняла, — засмеялась она. — Мы смотрим не на ту страницу. Здесь уже январь 1717 года. — И она перевернула страницу назад. Улыбка тут же исчезла с ее лица: — Кажется, не хватает страницы.
В мгновенье ока усталость девочек как рукой сняло.
— Как это не хватает? — удивилась Белинда.
— Просто ее нет, — озадаченно произнесла миссис Тэйлор. Она заглянула на внутреннюю сторону переплета. — Когда страницы утеряны, об этом делается пометка на переплете. Но здесь почему — то не отмечено.
— Потому что ее вырвали отсюда, — убежденно заявила Трейси.
— Вырвали?! — просияла Белинда.
— Этого не может быть! — Миссис Тэйлор схватила книгу и носом уткнулась в нее. — Верно! Ее вырвали. Хотя ума не приложу, зачем и кому это было нужно?
Белинда и Трейси знали, зачем и кому.
— Надо же, какая незадача… — растерялась миссис Тэйлор. — Я вижу, что у вас срываются планы.
— Ничего не поделаешь, — сказала Трейси.
— Может быть, я могу помочь вам в чем — нибудь еще? — не могла успокоиться хранительница архива.
Белинда тем временем рылась в своих бумажках. По словам Хенли Джоунса, он проследил по церковным записям родословную семьи Хейес до 1701 года. О более отдаленных временах он якобы собирал сведения по найденным завещаниям.
Самым важным завещанием было то, которое связывало семью Хейес с сэром Хетерингтоном Хейесом, землевладельцем середины ХVI века. Именно его предки наследовали Роберту де Хейесу, прямому потомку Вильгельма Завоевателя.
Белинда протянула исписанный листок бумаги миссис Тэйлор и спросила:
— А есть какая — нибудь возможность найти вот это?
— Естественно. У нас есть картотека по завещаниям.
Миссис Тэйлор вытащила ящик с карточками, и под ее быстрыми пальцами замелькали фамилии и имена. Она разочарованно повторила все то же самое и спросила:
— Вы уверены в точности вашей записи?
— Стопроцентно.
Миссис Тэйлор задвинула ящик.
— Странно. Карточки на это завещание здесь нет. Но ничего. Я знаю, где нужно поискать копию самого документа.
Она ушла в другую комнату и вернулась с большой пыльной коробкой.
— К ней годами никто не прикасался, — извинилась миссис Тэйлор за пыль.
Белинда подмигнула Трейси. Все шло, как она и думала. Хенли Джоунс заявлял, что он держал в руках это завещание на прошлой неделе.
Миссис Тэйлор открыла коробку, вытащила большую кипу бумаг и проверила каждую из них. Когда она дошла до дна коробки, то снова начала все сначала. Наконец она заключила:
— Такого завещания нет. Его просто не существует.
Девочки переглянулись.
— Мы его засекли.
ГЛАВА 10
Незваный гость
— Вечно папы нет тогда, когда он особенно нужен, — ворчала Белинда. Они с Холли и Трейси прогуливались среди тех, кто приехал на осеннюю ярмарку в Виверс — Холл. Белинда уже рассказала о том, что было в архиве, и теперь она жаловалась на судьбу. Отец уехал по делам в другую страну и должен был возвратиться только через неделю.
— Я не смогу торжественно объявить ему, что его мистер Хенли Джоунс мошенник, аж до следующей недели, — сетовала Белинда.
— Подожди, — успокаивала ее Холли. — Завещание может найтись в другом месте.
— Не смеши меня, Холли. Его не было в природе. Голову даю на отсечение.
На осенней ярмарке было много стендов и не слишком много посетителей. Детективному клубу было вольготно бродить и глазеть.
В основном выставлялась всякая всячина ручной работы: глиняные фигурки, вышивки, самодельные украшения, деревянные игрушки, таблички на дверь. В дальнем конце павильона торговали потрепанными книгами, старыми пластинками и кассетами.
В одном из проходов подруги остановились у стенда с пейзажами окрестностей Виллоу — Дейла.
— Школьникам скидка, — послышался голос из — за рядов картин. Потом вышел и сам хозяин. — Три штуки по цене четырех.
Холли улыбнулась шутке и уже хотела пройти мимо, как вдруг увидела, что перед ней не кто иной, как Джеймс Хопкирк. Он тоже узнал девочек.
— Где я вас видел?
— Наверху. У Топ — Милл — Холла.
Джеймс Хопкирк щелкнул пальцами:
— Ну как я мог забыть! Вы ведь тоже художники. По настенной живописи.
— Это все ваши работы? — спросила Холли.
— Да. Все до одной. Но могут стать вашими за гроши.
— За гроши — это за сколько? — поинтересовалась Трейси.
— А сколько у вас есть?
— Немного.
— Все равно это больше, чем я наторговал пока что. И кто это выдумал, что художник может разбогатеть.
— А вы лошадей рисуете? — полюбопытствовала Белинда.
— За деньги все, что угодно. — Хопкирк взял блокнот и карандаш. Несколько легких штрихов — и на листке возникла лошадь, совсем как живая. Белинда была готова даже покормить ее.
— Класс! — восхитилась она.
Хопкирк вырвал листок и со словами «это ваше» протянул его Белинде.
— Спасибо, я повешу у себя в спальне.
— Нет, — возразил художник, — надо повесить там, где ее смогут увидеть люди. И заказать мне что — нибудь еще. Вот моя визитка.
Джеймс Хопкирк протянул каждой из подруг по визитной карточке.
Холли засунула визитку в кошелек и обратилась к Хопкирку:
— Вы случайно не знаете, как нам найти стенд Лавинии Джесоп?
— Поищите рядом.
Холли посмотрела на соседний стенд. Он был доверху заставлен пакетиками, бутылочками и баночками. На них красовались ярлычки с именем Лавинии. У другого конца стенда стояла сама Лавиния и разговаривала с какой — то пожилой дамой. Потом она отошла от нее, взяла с полки пузырек и тут увидела девочек.