Юпитер вздохнул. Ему опять мешают спать. Пусть бы лучше отправлялась Минерва в Александрию, да присматривала за обожаемыми академиями, только бы оставила старого отца в покое. Старого? Неужели он так и подумал – «старого»?
– Все дело в повышении уровня радиоактивности, – сообщила Минерва.
– Что? – не понял Юпитер, потому что в это мгновение провалился в сон.
«Морфей, проказник, шутит», – подумал Юпитер и вновь отчаянно зевнул, рискуя вывихнуть челюсть.
– Люди изучают радиоактивные элементы, не принимая мер предосторожности. Даже небольшой естественный фон заставляет нас метаморфировать. А самое распространенная метаморфоза – старение. Дополнительное Z-излучение ускоряет этот процесс. Z-излучение бывает трех видом – альфа, бета и гамма, по первым трем буквам греческого алфавита…
– Да, да, я что-то слышал, – отвечал Юпитер. Не ясно было, что он слышал – про греческий алфавит или про радиоактивность.
– Особенно опасно для нас гамма-излучение.
– Слышишь? – спросила Юнона тоном неподкупного судьи и топнула ножкой.
– А молодеть не может заставить? – переспросил Юпитер.
– Гамма-излучение может заставить нас кардинально переродиться. Но для этого нужны сильные дозы облучения. И никто не знает, чем кончится такая метаморфоза. Это большой риск.
– Большой риск, – повторил Юпитер, и глаза его вновь сами собой закрылись.
– Все дело в уране, – сказала Минерва.
Юпитер сделал отчаянное усилие и открыл глаза.
– Старик Уран? Уж он-то должен стареть быстрее всех…
Минерва раздраженно тряхнула головой:
– Элемент, который люди называют ураном. Вот нынешний бог земли. И он может погубить нас всех.
– Какой плохой, – покачал головой Юпитер. – Так скинь его подальше в Тартар. Чтобы людям было до него не добраться.
И Юпитер заснул.
– Скинуть все запасы урана в Тартар, – прошептала Минерва. – Хотела бы я знать, как это можно сделать. И не начнут ли души преступников, заключенных на дне Тартара, перерождаться точно так же, как и боги.
– А что с морщинами?! – воскликнула Юнона. – Их что, будет больше?… – она хотела еще что-то спросить и замолчала.
В золотых волосах Минервы она разглядела седой волос. Один, потом второй. Богиня мудрости тоже старела. А ведь Минерва была гораздо моложе Юноны.
Два кота сидели на крыше и смотрели на Вечный город. Один кот был сер, другой черен. У черного кота были голубые, как льдинки, глаза и белые усы. У серого глаза зеленые, как изумруды. Солнце всходило. Его лучи горели на золоченой черепице, вспыхивали на золотых крыльях бесчисленных Ник, венчающих колонны, горели на золоченых квадригах, которыми правили боги и богини, мчась в лазурное небо. Серый кот, глядя на это великолепие, тоскливо мяукал, черный смотрел молча.
– Жаль, что нам не удалось переделать этот мир, – сказал черный кот. – Потому что теперь нам придется в нем жить.
– Мне не особенно здесь нравится, – признался серый. – Я не ел три дня. Не знаешь, где можно перекусить?
– Лови мышей, – посоветовал черный.
– После того, как я питался амброзией, употреблять мышей неприлично.
– Говорят, в одном доме можно подкормиться, – ответил черный и зевнул. – Молоком.
– А нас там не убьют? – обеспокоился серый.
– Ты ценишь свою жизнь? – презрительно фыркнул черный. – А я, признаться, нет.
Поезд вынырнул из тоннеля. После тьмы солнце ударило в глаза, и Юний Вер зажмурился. На ощупь отыскал мягкую ткань занавески и прикрыл лицо. Когда он вновь распахнул глаза, то увидел зеленые и серебристые квадраты полей, аккуратные домики и синие холмы вдалеке. То там, то здесь в кронах мелькало золото. И при виде этого золота странная сосущая тоска наполняла сердце. Хотелось постичь смысл этого грандиозного увядания, сознавая, что постичь его невозможно. Все имеет душу. Дерево, дом, плодоносящее поле.
«Вернее, имело», – поправил себя Юний Вер.
Ныне души отделились от людей и природы. От всего. Дух стал материален и примитивен. Суть встала на одну ступеньку с формой. Никто еще не осознал происшедшей трагедии, никто не попытался ее постичь. Дом – пустой, и город – без души. Никто не поможет художнику написать картину, никто не подскажет поэту волшебные строки. Некому остановить руку убийцы. Некому спасти ребенка из-под колес авто. Некому просто шепнуть: «Надейся!» Некому затаиться в зарослях олеандров, чтобы старику было не так одиноко дремать на скамейке в саду. Все суетятся, пытаясь заглушить звенящую пустоту в душах, не замечая самой пустоты.
Да сознавали ли боги, что они совершили!?
Вопрос риторический – боги никогда не отвечают людям. Поток катится куда-то, но внутри него существует только статистическая вероятность, и ничего больше. Веру как бывшему исполнителю желаний это было хорошо известно. Да и что такое сам Дар исполнения желаний? Всего лишь математическая формула, в которой вероятность любого события пятьдесят на пятьдесят. Только и всего. Двоичная система счета, за которую так ратуют математики в Александрийской академии. Ноль или единица, и другого выбора нет.